Холод, пиво, дробовик

Круз Андрей

— Мила, зачем тебе в Ключи? Только честно?

Она вздохнула, подумала немного, затем сказала:

— Завтра отсюда колонна в Северореченск пойдет. Я с ними поеду. Коль, мне нельзя в Форт, меня там ищут.

— Если ищут, то и в Северореченске найдут. У нас все бегут в Северореченск, где тебя еще искать? Там и найдут. Только там ни меня рядом не будет, ни Сани, ни остальных. Там ты будешь сама по себе.

— А в Форте меня уже нашли, — она посмотрела мне в глаза. — Остальное — вопрос времени.

— Это везде вопрос времени.

Я твое второе имя уже знаю, и узнает кто угодно, у кого хотя бы немного мозгов есть. Новую машину знаю. Направление, куда ты поехала и с кем. Если ничего не предпринимать, то никакой Северореченск не поможет. И у меня к тебе слишком много вопросов.

— Коль, меня в Форте или убьют, или арестуют. Коль, я — агент Города. Была. Понимаешь?

Я пожал плечами, хмыкнул.

— И кто об этом знает? Контрразведка?

— Нет, контрразведка не знает. Но знают те, кто меня нашел. Не смогут добраться до меня сами — настучат в контрразведку.

— И доказательства есть? — уточнил я.

— Могут быть.

— А могут и не быть.

Если она и чей-то агент, то не слишком профессиональный. Хотя при этом в уме и сообразительности не откажешь.

— Они…

— Лига, так ведь?

Мила немного опешила. Затем все же кивнула.

— Они сами работают с Городом.

— Лиге сейчас никакого доверия. Ты мне ответь на один-единственный вопрос, только честно. Если ты скажешь «да», то я просто повернусь и уйду. Если скажешь «нет», то ты повезешь нас в Форт. Мы там поговорим, и если ты решишь, что я не прав, — мы сами отвезем тебя в Северореченск. Сопроводим.

— О чем ты?

— Ты замешана в убийстве геолога? Который Панфилов?

— Нет. Но я догадываюсь, кто мог его убить.

— А калька с карты у тебя?

Она даже оглянулась испуганно.

— Никто не слышит, не до нас тут.

— Я ее спрятала. Не у меня.

Я не стал спрашивать «где». Вместо этого спросил:

— Поехали в Форт? Никто тебя не тронет. К тому же сегодня многое изменилось.

— Что?

— Многое.

— Тогда ты веди, я устала, — она протянула мне ключи с шариком защиты.

— Сейчас, мужика одного дождемся и поедем.

Думаю, что десятки Толе хватит за беспокойство. На ровном месте, считай, заработал.

Хмель.

11 января

Сбросив оцепенение, я скатился на дорогу, подбежал к черте подтаявшего снега и вырвал из выемки в отвале оплавленный блок управления порталом. Зашвырнул его подальше в сугроб, туда же отправил провод резонатора и поспешил прочь.

Я свое дело сделал, об остальном придется позаботиться Клондайку сотоварищи. Надеюсь, они справятся.

Когда подходил к Торговому Пятаку, меня трясло уже не столько от холода, сколько от нервного перенапряжения. Думать мог только о двух вещах: термосе с чаем в машине и бутыле самогона под стойкой бара.

Чай и самогон — больше меня сейчас ничто не интересовало.

И все же какая-то часть сознания продолжала контролировать окружающую обстановку. Проходя мимо распахнутых ворот Торгового Пятака, я вдруг подсознательным наитием уловил нечто неправильное. Так иногда бывает — проводишь кончиком языка по зубам и неожиданно обнаруживаешь свежий скол. Ты твердо уверен, что скол давнишний, но продолжаешь и продолжаешь проверять его языком. Как наваждение.

Вот и сейчас на меня накатило подобное чувство. Просто увидел стоявшего у дороги парня и невольно взглянул на него внимательней, гораздо внимательней, чем того заслуживал случайный встречный.

Что привлекло внимание — черное кашемировое пальто или рация? Даже не знаю, возможно, и то и другое. Круглое лицо с маленькими поросячьими глазками и носиком-кнопкой показалось отчего-то знакомым, хотя раньше его никогда не видел. Точно — не видел, но откуда же тогда я его знаю?

«Платон!» — вспыхнуло вдруг в голове озарение. Платон говорил о парне с круглым лицом, маленькими глазками и носиком, который вырубил его при похищении, — так не человек ли это Жилина?

Одет не по погоде, в рацию вцепился будто в якорную цепь, на меня только раз взглянул и отвернулся. Нежели высадили по дороге наблюдателя нас караулить?

Мысль эта отозвалась неприятной ломотой в висках, и вместо того чтобы пройти мимо ворот, я свернул на Торговый Пятак. Жилин должен был исчезнуть чисто, без следов. Уехал из Форта и пропал. На встречу с нами или с кем-то еще — не суть важно; нас поблизости быть не должно было.

А теперь один из его людей срисовал меня возвращающимся с места встречи, и кто знает, как потом это аукнется?

Я не мог пустить ситуацию на самотек, но не мог и просто подойти и выстрелить парню в затылок. Мне нужна была определенность. Нужен был повод.

Поэтому я зашел в первое попавшееся питейное заведение, заказал тарелку жареной картошки и мерзавчик водки, потом справился насчет туалета. Толчок ожидаемо оказался в пристрое со входом со двора, туда я и двинул. Прошел мимо приоткрытой двери с намерзшим на порог желтоватым снегом, обогнул подсобку и через заднюю калитку вышел на улицу. Встал там и выщелкнул клинок выкидухи.

Авантюра чистой воды, но круглолицый не разочаровал. Опасаясь потерять меня во вьюге, он пулей вылетел следом и немедленно нарвался на нож.

Пытаться кого-то зарезать ножом — идея не из лучших. Нет ружья — возьмите топор. Или саблю. Нож — удел тех, кому нечего терять. Или кто бесконечно уверен в собственных силах.

Я же просто импровизировал. Будь на круглолицем какой-нибудь завалящий тулуп или ватник, даже пытаться бы не стал, а так — шагнул из снежной пелены навстречу парню и вогнал ему в солнечное сплетение длинный узкий клинок. Нож прошел через кашемировую пальтейку, не встретив никакого сопротивления, скрежетнул по кости и засел в теле по самую рукоять.