Холод, пиво, дробовик
Шрифт:
Платон вывалился в этот мир прямо по часам, минута в минуту, как обычно, с двумя гружеными машинами и одним прицепом. Я помог выехать на дорогу, сев за руль серого «экспедишна» с серьезным кенгурятником и заметным «лифтом», а заодно пришел к выводу, что вот эта машина для катания по Форту мне и нужна — и модно, и солидно, и не пикап.
Вторым вывалился как раз пикап, тоже фордовский, без всякого лифта, с трехместной кабиной и длинным кузовом с «ракушкой». Я еще подумал, что такой мог бы Хмелю понравиться, на кой черт ему лифт в Форте? Зато влезет в него больше, чем в его «буханку». Но черт его знает, Хмеля вечно не поймешь.
Без всяких приключений вернулись в Форт, заехав на этот раз через Восточный КПП, да и разъехались кто куда, Диего с Васей уже на моем бывшем пикапе. А мне «экспедишн» понравился, пока гнал, — тот же «субур» почти, увесисто и солидно, плавно и тихо внутри. Вот он и пригодится. Все же мне иногда большой толпой ездить приходится, да еще и с кучей рюкзаков. А F-150 Диего выкупит. А что, машина отличная.
Пикап пока загнали к нам на задний двор, все равно Платона нет, а прицеп подсоединили к «рэму» Дмитрия, потому что товар Платона был больше в нем. И сам прицеп им отходит, это тоже товар отличный. На шум материализовался Хмель, вышедший из задней двери с задумчивым видом.
— Нравится? — спросил я его, похлопав по капоту пикапа.
— Да ничего так… — Хмель первым делом подошел к грузовику сзади, а я для него открыл задние двери.
— Ничего так, — повторил он, заглянув в кузов.
Кузов и в самом деле хоть куда, вместе с ракушкой по погрузочным объемам он был легко сравним с «буханкой».
— Да слона загрузить можно.
— А жрет много? — спросил он настороженно.
— Слав, ну вот когда ты вообще в последний раз заправлялся? — засмеялся я. — Ты же ездишь только за товаром.
— Ну да, верно, — не стал он возражать.
Он уселся за руль, попрыгал на сиденье, подстроив его под себя.
— Это твой или Платона? — спросил он.
— Платона.
— Это хорошо, — Хмель кивнул с заметным удовлетворением. — Это хорошо.
— В общем, если нравится — забирай, — сказал я. — Только подогреватель сам поставь, Саня сейчас задействован будет. И гусеницы можешь скрутить, спрячь пока. Колеса в кузове.
— Понял, — сказал Хмель и пошел открывать свой каретный сарай.
— Большой домкрат у меня возьми, — показал я на дверь гаража. — Там крутить не надо будет.
Хмель ушел к себе в гараж, но буквально через минуту выглянул и окликнул, дождавшись меня с очередной ходкой:
— Коль, будет пять минут свободных — зайди, поговорить надо.
Я тормознул, глядя на заваленный барахлом длинный кузов и еще загруженный джип.
— Горит?
— Это по Миле, что ты просил.
Ага, вот оно что. Тогда перерыв, однозначно. Обновление информации.
— На перерыв! — объявил я и отставил увесистую коробку с гусеницей, которую собирался перевалить на тележку и везти в гараж.
— Пошли ко мне, — сказал Хмель, что подразумевало «в подвал паба».
Он пропустил меня вперед на узкую лестницу, сам спустился следом. Потом неторопливо нацедил кувшинчик пива, принес к столу, наполнил две кружки.
— В общем, смотри, что на сегодня узнать получилось, — он сел напротив. — За Милу просил Васильич, но он тут точно вообще не при делах. Он ее считал подружкой коллеги, я тебе про него рассказывал.
Ну да, это я помню. Да и Васильич не тот типаж, чтобы в глубокие интриги лезть.
— Панфилов фамилия его называлась, так? — уточнил я. — Завалили его.
— Именно, — кивнул Хмель. — Но если они и встречались, то как-то странно: домой она к нему не ходила, никто их вместе не видел. Колдун уверен, что она доставала через знакомых какие-то данные для научных изысканий Панфилова.
Мила поставляла данные для научных изысканий? Шутка такая? Нет, Мила не дура, но она в прошлом режиссер с телевидения, а не ученый.
— Уже интересно, — я приложился к пиву.
— И когда его зарезали, а его не просто зарезали, а пытали, — Слава выдержал драматическую паузу, — она попросила Васильича подыскать ей другую работу. Ну или как-то его к этой мысли подвела.
Она да, не выглядела никогда скорбящей по какой-то утрате.
— Как-то подвела, Васильич по жизни ни разу не альтруист… — сказал я задумчиво, попутно подумав о том, что подводить к мысли Мила умеет на удивление хорошо. Меня она не раз подводила, например. К мыслям.
— Соседи убитого говорят о беспорядке в его комнате, но там уже не поймешь, так оно было или выдумывают.
— То есть не только пытали, но могли и хату перетрясти, так?
— Похоже. Да! Вот еще! — спохватился Хмель. — Я карту там забрал.
Он взял с полки длинный бумажный рулон. Мы раскатали его и повесили на стену, на скотч. Карта оказалась большой, подробной, хоть и набрана была из листов формата А4.
— На ней калька была, — пояснил Хмель. — Сверху. Но именно что была, я только срез ее нашел.
Без кальки просто карта области Форта, частично захватывавшая остальные области. Детальная, аккуратная, но вполне обычная. Для чего могла калька быть сверху? Мог что-то копировать для кого-то, но кому оно надо?
— Что могло быть на кальке?
— Обрати внимание на отметки на листах, они все продавлены, словно поверх что-то рисовали, — Хмель достал из кармана фонарик и посветил под острым углом. Да, действительно, много черкали по кальке, везде отметины. — Видишь? Не копировали, а именно какие-то пометки делали.
— Не разобрать ни черта, — констатировал я неприятный факт.
Карту двигали, кальку, наверное, двигали не раз, накладывали по-разному, так что начеркано довольно хаотично.
— Гимназист сказал, что Панфилова интересовали замеры энергетического фона. Может, они и были? — задумчиво спросил Хмель.