Холод страха
Шрифт:
Он тут же опрокинул диван на спинку.
Сколопендры под ним не оказалось.
— Ее яд не смертелен, — сказала Ви. — На прошлой неделе одна укусила мальчика по соседству. Мне рассказывала его мать. Немногим хуже пчелиного укуса.
Крил ее не слушал. Он поднял диван, чтобы без помех осмотреть эту часть пола. Но сколопендра исчезла.
Он почти швырнул диван на место и опрокинул угловой столик. Цветы высыпались из вазы. Но сколопендры не было.
— Куда подевалась эта стерва?
Несколько минут они обыскивали комнату, но держались под защитой света. Потом он отошел к серванту и налил себе еще виски. Руки у него тряслись.
— Я не флиртовала, — сказала она.
Он посмотрел на нее.
— Значит, хуже того. Ты уже спишь с ним. И наверняка вы договаривались, где и когда встретитесь.
— Я ложусь спать, — сказала она. — Я не обязана терпеть это. Ты омерзителен.
Он допил виски и наполнил стопку из ближайшей бутылки.
(Бильярдная Сампов.
(Эта комната — истинная причина, почему Крил купил именно этот дом, вопреки возражениям Ви. Деньги, которые могли бы пойти на переклейку обоев и ремонт потолка в гостиной, ушли на нее. В комнате стоит настоящий бильярдный стол, со всем, что к нему полагается. У одной стены длинная кожаная кушетка и бар. Но свет тут не лучше, чем в гостиной, потому что все лампы наведены на стол. Даже бар освещен так плохо, что пользоваться им можно только наугад.
(Когда он не работает, и не ездит по делам фирмы, и не смотрит футбол с приятелями, Крил проводит тут много времени.)
Ви легла, а Крил ушел в бильярдную. Для начала он подошел к бару и покончил с пустотой в своей стопке. Потом составил пирамидку и разбил ее с таким исступлением, что шар вылетел за борт и с глухим стуком запрыгал по линолеуму.
— Чтоб тебя! — сказал Крил, неуклюже нагибаясь над шаром. Выпитое виски сказывалось на его движениях, но не на речи. Говорил он, будто трезвый.
Опираясь на кий, сделанный по заказу, он нагнулся, чтобы поднять шар. И еще не успел положить его на сукно, как в комнату вошла Ви. Она не переоделась ко сну, зато надела туфли. Прежде чем поглядеть на Крила, она всмотрелась в тени на полу и под столом.
— Я думал, ты хотела лечь, — сказал он.
— Я не могу оставить все так, — ответила она. — Слишком больно.
— А чего ты хочешь от меня? — сказал он. — Одобрения?
Она яростно сверкнула на него глазами. Но он не замолчал.
— Как было бы для тебя замечательно! Если бы я одобрял, тебе не о чем было бы беспокоиться. Одна беда: почти все подонки, с кем я тебя знакомлю, уже женаты. Их жены могут оказаться чуть более нормальными. И устроят тебе хорошую жизнь.
Она закусила губу и продолжала яростно смотреть на него.
— Но не вижу, почему это должно тебя тревожить. Если эти бабы не так терпимы, как я, им же хуже. Лишь бы я одобрял, так? И трахайся, с кем захочешь.
— Ты кончил?
— Черт! Почему бы тебе не перетрахаться с ними со всеми? То есть если я одобряю? Уж если воспользоваться, так сполна.
— Черт дери, ты кончил?
— Я только одного не понимаю. Если тебя так тянет на секс, почему это ты не хочешь трахать меня?
— Это неправда.
Он заморгал на нее сквозь алкогольный туман.
— Что неправда? Тебя не тянет на секс? Или ты хочешь трахнуть меня? Смешно!
— Крил, да что с тобой? Я не понимаю. Прежде ты таким не был… Ты не был таким, когда мы встречались. Ты не был таким, когда мы поженились. Что с тобой произошло?
Некоторое время он молчал. Вернулся к бильярдному столу, на котором оставил свою стопку. Но в одной руке у него был шар, а в другой — кий. Он очень бережно положил кий поперек стола.
Допив стопку, он сказал:
— Ты изменилась.
— Я? Я изменилась? Это ты ведешь себя, как сумасшедший. Я же всего-навсего поговорила с вице-президентом какой-то компании о КНИГАХ!
— Ничего подобного! — Пальцы, сжимавшие шар, побелели. — Ты считаешь меня дураком. Потому что в колледже я литературой не занимался. Может, вот что изменилось. Когда мы поженились, ты меня дураком не считала. А теперь считаешь. Думаешь, я так глуп, что не замечу изменений?
— Каких изменений?
— Ты больше не хочешь спать со мной.
— О, Бога ради! — сказала она. — У нас все было позавчера.
Он посмотрел ей в глаза.
— Но ты не хотела. Я сразу заметил. Ты никогда не хочешь!
— Что ты заметил?
— Ты все время на что-то ссылаешься.
— Вовсе нет!
— Да, и тогда ты никакого внимания на меня не обращаешь. Ты все время где-то еще. Ты всегда думаешь о ком-то другом.
— Но это же нормально, — сказала она. — Так у всех в такие минуты. Все фантазируют. Ты и сам. В этом-то и наслаждение от секса.
Сначала она не заметила, что из-под бильярдного стола появилась сколопендра, нащупывая усиками ее ноги. Но тут она случайно взглянула вниз.
— Крил!
Сколопендра двинулась к ней. Она стремительно отскочила.
Крил со всей мочи метнул шар. Шар оставил вмятину в линолеуме рядом со сколопендрой и с грохотом ударился о стенку бара.
Сколопендра гналась за Ви. Увертываться от нее было трудно. Когда она попадала в пятно света, ее сегменты ядовито отсвечивали.
Крил схватил со стола кий и ударил по сколопендре. Он снова промахнулся. Однако летящие щепки заставили сколопендру повернуть и метнуться в другом направлении. Она исчезла под кушеткой.