Холод юга

Каменистый Артем

– Я прекрасно тебя понимаю. Мне бы тоже было скучно, просиди я столько веков под землей. Но разве скука должна мешать борьбе с распространением плесени, которая в каждом углу цветет и пахнет. Не так уж сложно от нее избавиться.

– Скука препятствует любому процессу и форме деятельности. Плесень была и есть. Она часть скуки. Хочется нового.

– Ты можешь заняться защитой базы, планированием ухода из нее, я много занятий могу предложить таких, какими ты еще не занимался.

– Все это скука.

Влад уже устал

от попыток сладить со стражем базы. Что с ним ни делали, тот продолжал оставаться флегматичным до идиотизма, совершая какие-либо движения, лишь когда без этого ну никак невозможно было обойтись. Даже «дроны-мозгоправы» из хранилища номер один развели в стороны свои манипуляторы в знак бессилия.

А жаль. Страж был самым сложным и развитым из имеющихся, он бы пригодился. По крайней мере, так считали Космос и Тейя. Но толку от него не было вообще. Он просто погрузился сам в себя. Слишком плохо на него подействовали прошедшие века. Отсутствие новой информации и регламентного обслуживания, зацикливание на мелкой рутине. Если так можно выразиться об искусственном создании: слишком стар стал.

– Жаль, – произнес Влад и направился к выходу из аппаратного помещения, в котором хранился блок физического носителя стража.

– Контролер.

– Да, – не останавливаясь, откликнулся Влад.

– Я получил информацию, что база подготавливается к уничтожению.

– Это на крайний случай.

– Что такое крайний случай?

– Если базе будет угрожать захват, мы ее уничтожим.

– Принято.

Странно. Ответил, как полагается. Чего это его так заинтересовал взрыв базы?

Со взрывом, кстати, тоже интересно получается. Для подготовки к нему использовали те же энергоячейки, которые применяли радикалы при бомбежке Космоса. Впрочем – оборудование стандартное, повсюду одинаковое. Легким движением руки оно превращалось в тактический ядерный заряд. Ну, не совсем легким – минут сорок работы простейшими инструментами.

Влад был в шоке, когда узнал, что такие ячейки в прошлом можно было раздобыть совершенно свободно. Ими оснащались бытовые дроны, личные средства передвижения, домовые энергетические центры. Единственное, что требовалось от пользователей, – сдавать использованные на переработку. Неудивительно, что случилась катастрофа. Мир, в котором любой псих мог без труда обзавестись атомной бомбой, обречен.

Оставив в покое стража базы отключенным от сети управления, во избежание проблем, вызванных его непредсказуемостью, Влад направился проведать Тейю. Она с утра до вечера занималась запуском носителей, стараясь вывезти в космос как можно больше здешнего имущества. Ей дай волю, и взрывать ничего не потребуется.

– Влад?

– Что?

– Я тут подумала немного о разнообразном и всяком. Луну бомбили не так сильно, как Землю. Там могли уцелеть базы.

– Предлагаешь перебираться туда? – опешил Влад.

– Думаю,

нет. Но там есть топливные станции. Если их запустить в работу, можно заправлять носители там. И тогда их можно будет опускать к нам и потом отправлять с дополнительной загрузкой. Больше вывозить за один рейс. Без этого мы их использовать можем только раз. Нет запаса топлива тут. Нельзя возвращать.

– Неизвестно, есть ли там эти станции. И неизвестно, есть ли возможность их запустить. Да и времени, я так думаю, это займет о-го-го. Нам столько вряд ли дадут.

– О! Регенератор! Сообщение. Либерий готов. Сейчас его выпустят. Надо быстро туда и принеси ему одежду.

Луддит был белым как сметана, но в остальном на вид нормальный. Пока носилки выезжали из чрева регенератора, он пристально изучал свою руку, без малейших следов увечья.

– С возвращением, – ухмыльнулся Влад. – Теперь твое тело грешно, раз в машине побывало.

Поймав сверток с одеждой, Либерий тоже ухмыльнулся:

– Я и без этого уже не единожды навеки проклят. К тому же и до встречи с тобой мое тело было знакомо с грехом. Только грехи были другими. А рука совсем целая, как и бок тоже. Даже шрамов нет. Причем нет и старых, давних. Кожа, будто у младенца.

– А как самочувствие?

– Готов бегом выскочить наверх и передушить всех тварей в округе голыми руками. Но неплохо бы перед этим сожрать целиком бизона, можно даже сырого. А что за непотребство ты мне притащил?

– Удобно и тепло, лучше, чем твои засаленные обноски.

– Мне мои обноски куда милей.

– Без проблем, их не выкинули. Хочешь, таскай, только стирка им не помешает.

– Разберусь.

– Мне можно зайти, – не утерпела Тейя.

– Заходи.

– О! Эта древняя заговорила, как люди. Хотя слова как-то чудно произносит.

– Это акцент, он пройдет. И меня зовут Тейя, а не древняя.

– Что ты, что Влад одинаковые: очень уж трепетно к именам своим относитесь. И сколько я здесь провалялся?

– Недели две, – ответил Влад. – Я, если честно, счет дням потерял.

– От счастья небось. Зато время не теряли, милуясь тут, пока я страдал от ран.

Тейя покраснела, ответила возмущенно:

– В регенераторе никто никак не страдает. Там спят. И у нас не имелось времени на глупости.

– И чем же вы тогда занимались? Что тут без меня происходило?

– Мы починили Эхнатона. На Космоса напали радикалы, но мы его спасли, запустили к нему носитель с оружием. Прилетал беспилотник радикалов, Эхнатон его сбил. Теперь мы боимся, что они приведут сюда армию, и готовимся уходить вдаль.

– Драпать, значит, собираетесь? Да один ваш Эхнатон всю их ораву разгонит.

– Уверен? – удивился Влад. – Ты же говорил, что у них тоже есть роботы.

– До него им далеко.

– А взрывы помнишь? Как в том охотничьем лагере.

– Ну это да.