Холодная месть приятнее на вкус

Еникеева Диля Дэрдовна

Оптимально - делать вид, что тебя этот аспект жизни любимой женщины не касается. Именно так и вел себя Олег. Сам он Алле не изменял, потому что другой женщины не желал, но нельзя распространять на близкого человека свои собственные предпочтения и требовать, чтобы тот вел себя аналогичным образом.

Так что Олег и впредь не собирался её ограничивать. Да это и бесполезно. Попробуй он или кто другой предъявить на неё права, которых она ему не давала, - и Алла тут же вырвется на свободу. И потому, что дорожит своей независимостью, и потому мужчина-собственник в качестве спутника жизни ей не нужен. Чувство собственности проистекает из ущербности и неуверенности в себе: опасений, что кто-то покусится на то, что принадлежит ему, и сомнений

в своей способности удержать близкого человека, - а потому обычно избираются неадекватные способы. Ущербные люди Аллу никогда не привлекали, и у такого мужчины нет ни единого шанса стать близким ей.

Все это Олег сознавал. Да и не был он собственником.

Разумеется, ни одному мужчине в здравом уме не хочется, чтобы любимая женщина имела роман на стороне. Однако если нет возможности изменить ситуацию, нужно изменить отношение к ней. Самое мудрое - убедить себя не вникать, делать вид, будто не в курсе, набраться терпения и ждать, пока все само рассосется. Или не рассосется и приведет к разрыву. В любом случае потерпевшая сторона не в силах изменить ход событий к позитивному для себя исходу, а может исказить их лишь в неблагоприятном направлении. Взывать: "Не изменяй!" - или, того хуже - закатывать сцены ревности - полнейшая дурость, этим делу не поможешь, лишь усугубишь. А потому Олег избрал самую верную тактику: я ничего не знаю и знать не желаю.

– Да поможет тебе...
– Алла запнулась, не зная, кого призвать в помощники, - она не была верующей. И все же перекрестила любимого мужчину, - Олег был и остался её любимым мужчиной, а в теперешней ситуации, когда он без лишних слов бросился спасать Сергея, - и подавно.
– Да поможет тебе Бог и твой талант, - уже более уверенно выговорила она.

Молча кивнув, - он вообще не любитель лишних слов, как и положено настоящему мужчине, - Олег сел в реанимобиль, где его уже ждали коллеги.

Шофер завел двигатель, включил сирену и машина умчалась с громким характерным воем, от которого леденела кровь.

– Господи Боже, пусть он только выживет...
– шептала Алла вслед, утирая слезы тыльной стороной ладони.
– На колени перед ним стану, буду просить прощения за все мои идиотские сомнения. Пусть только выживет...

По дороге они заехали в Преображенскую церковь, купили свечки и поставили их к лику Святого Пантелеймона, покровителя больных людей. Икона висела у самого входа в церковь, возле неё никого не было, и Алла преклонила колени, хотя никогда в жизни не молилась.

– Помоги ему, Святой Пантлеймон, - еле слышно шептала она.
– Соверши чудо, помоги... Я поверю, что это ты сотворил чудо, если Серега выживет. Одна надежда на тебя и Олега, больше не на кого надеяться... Может быть, это испытание, ниспосланное нам обоим. Я люблю Серегу, и он меня любит, я не хочу его терять. Я не имею права его потерять, потому что тогда вся вина будет на мне. Если бы я не сомневалась в нем и не тратила время на размышления, нужен ли он мне, ничего бы не случилось. Значит, я виновата в том, что сейчас он умирает. Сними с моих плеч эту ношу, помоги мне... Пожалуйста...

Толик тоже встал на колени рядом с ней, но не молился, а молча застыл, упершись взглядом в стену.

Алла утерла слезы и поднялась.

– Поехали, Толян. Слезами делу не поможешь. Надо действовать.

– В тот день, когда меня подстрелили, я купила сэра Персиваля14, напомнила Алла верному оруженосцу, когда они сели в машину.
– Теперь считаю его своим талисманом. Мне было так одиноко тогда... Виктор погиб, Олега в моей жизни ещё не было. Я притормозила у перекрестка и увидела женщину с котенком на руках. И сразу решила - это то, что мне нужно. Пусть согреет теплом мой пустой и неуютный дом, выбегает встречать, когда я вернусь с работы, сидит на коленях и мурлычет, и тогда одиночество уже не будет таким острым - все ж какое-то живое существо рядом... Едва взяв на руки Перса, я подумала - а с чего я закисла?!

Ведь жизнь продолжается. Да, Виктор погиб, но это не означает, что мне нужно поставить крест на своей жизни и медленно умирать от тоски и одиночества. Я встряхнулась и посмотрела на себя и будущее другими глазами. Мне опять захотелось жить, и не просто жить, а полноценно, на всю катушку. Судьба любит тех, кто не сгибается под её ударами. Через несколько часов меня ранили, а спустя сутки я открыла глаза и увидела Олега. Судьба вознаградила меня за то, что я не сломалась. А выжить мне помог именно Перси. Если бы я тогда продолжала тосковать, то погибла бы, в этом я стопроцентно уверена. Когда человек цепляется за жизнь, у него прибавляется сил, и можно вернуться даже из-за грани. И я выкарабкалась после клинической смерти, потому что мир принадлежит оптимистам, а не пессимистам. Это пушистое своенравное существо, именуемое сэром Персивалем, стало моим талисманом. Сейчас я хочу купить ещё кого-нибудь, чтобы это стало символом - Серега выживет. Он не может не выжить. Он не имеет права не выжить...
– Ее голос прервался, и она снова заплакала.

Толик и сам чуть не разрыдался. Носового платка у него не было, и он, шмыгая носом и пряча глаза, открыл Аллину сумочку, достал оттуда платочек, протянул ей и тихо сказал:

– Не реви, Алка... Давай щас купим котенка, только не реви...

– Нет, - покачала она головой, вытирая слезы.
– Кота нельзя - Перс будет ревновать, а потом они будут отчаянно драться за лидерство, а если мы возьмем кошечку, они с Персюхой будут плодиться со страшной силой. И куда девать приплод? Лучше купить щенка. Я люблю собак, раньше у меня всегда жили дворняжки. Нет ли по пути какого-нибудь собачьего клуба?

– Дак на кой те клуб! Купи с рук.

– И в самом деле, мне породистая псина ради престижа ни к чему, согласилась она.
– А Птичий рынок, по-моему работает только в выходные.

– Не, нельзя брать зверье с "птички" - там инфекция.
– Верный оруженосец с момента появления в его жизни Перса стал весьма подкованным в отношении всего, что касается четвероногих питомцев, и даже обогатил свой лексикон непривычными ему словами.
– Все котята и щенки на "птичке" с чумкой - эта зараза в воздухе летает. Димка, охранник из нашей конторы, купил щенка, а он через неделю помер. Маленькие мрут сразу, да и большие сильно болеют. Димыч ветеринара вызывал, тот чё-то делал в его хате, чтоб инфекцию извести. А щас Димка купил щенка в переходе метро "Коньково". Он грит, там всю дорогу котят и щенков продают, и все здоровые.

– Поехали туда!
– загорелась Алла.

Почему-то ей казалось очень важным как можно скорее приобрести живое существо.

Может быть, именно сейчас Сергей уже почти переступил грань между жизнью и смертью...

На ступеньках перехода стояло с десяток женщин, держа в корзинках, коробках и просто на руках котят, преимущественно персидской породы. Лишь у одной был щенок - кудрявый, черненький, но почему-то с серым носиком и серыми "перчатками" на кончиках лап. Темные глазки-пуговки грустно взирали на мир из-под курчавой черной челочки. Алла влюбилась в него с первого взгляда, как и в своего Перса. Ни слова ни говоря, она протянула руки к щенку, взяла его на руки и прижала к груди.

– Сколько?
– спросил верный оруженосец.

– Сто долларов, - ответила хозяйка.

Он протянул ей купюру, женщина порылась в сумке и достала оттуда отпечатанный типографским способом бланк, в который был впечатан какой-то текст.

– Чё это?
– удивился Толик.

– Родословная.

– Дак он породистый, что ль?
– ещё больше удивился он верный оруженосец.

– Да, это серебристый карликовый пудель. Только не он, а она. Это сучка. Зовут Бонни Клайд Фиорентина. Отец и мать - медалисты. Да тут все написано.
– Женщина протянула ему родословную, и Санчо Панса взял её, недоверчиво поглядывая на щенка со звучной тройной кличкой.