Холодная ночь
Шрифт:
Если бы я начала читать все эти письма, я бы разревелась. Поэтому я просто открыла окно «Новое сообщение» и ввела электронный адрес родителей в академии «Вечная ночь».
«Мама и папа, простите, что я так долго вам не писала. Честное слово, у меня в первый раз появилась возможность сообщить вам, что со мной все в порядке. Я знаю, что сильно испугала вас, убежав вот так, и мне хотелось бы, чтобы все было по-другому».
А могло ли быть по-другому? Могла
«Я с Лукасом. Люди в Черном Кресте не знают, кто я такая, поэтому пока я в безопасности. Скоро мы уйдем отсюда и будем жить самостоятельно. Лукас любит меня и заботится обо мне, несмотря ни на что.
Я знаю, что в последнее время все было сложно. Отчасти это моя вина, и я прошу за это прощения. Я была бы так счастлива, если бы мы с вами могли поговорить — просто поговорить, без обмана и секретов. Я очень по вас скучаю».
Похоже, я все-таки разревусь. Быстро заморгав, я дописала:
«Пожалуйста, сообщите Балтазару и Патрис, что у меня все хорошо. Я вам скоро еще напишу. Люблю вас обоих».
Конечно, это далеко не все, что я хотела сказать, но времени у меня не было.
Все так же быстро моргая, я нажала кнопку «Отправить».
Выйдя из интернет-кафе, я хотела побежать прямо в объятия Лукаса, но решила сначала поймать парочку голубей. В темноте парка никто меня не увидит.
«Кроме того, — подумала я, — у меня есть преимущество. Я единственный вампир, который знает, где находятся охотники».
Не очень-то приятно.
Но остаток ночи прошел без происшествий. Время от времени кто-нибудь приходил проверять нас с Лукасом, поэтому особой уединенности мы не ощущали, и это, конечно, нас расстраивало. И все-таки я наконец-то как следует подкрепилась, поэтому, возвращаясь в три часа ночи в штаб-квартиру, чувствовала себя прекрасно, и хотя я немного устала, зато не встретила ни одного вампира. Но как только мы вошли внутрь, стало понятно, что Черный Крест находится в состоянии боевой готовности.
— Но это не режим изоляции, правда? — спросила я Лукаса.
— Нет, но за нами наблюдают.
Он стиснул мою руку, и мы пошли вглубь туннеля. Никто не спал, и везде горел свет. Те, кто находился на дежурстве в эту ночь, оживленно разговаривали о чем-то с Элизой, и вид у нее был совсем не радостный.
— В чем дело? — спросила Ракель, взволнованно крутя свой кожаный браслет, который не снимала. — Мы сделали что-то не так на охоте?
— Пять скучных часов в парке? Не смеши меня. — Дана, прищурившись, всматривалась в обеспокоенную толпу. Закинув арбалет на плечо, она рассеянно растирала Ракель спину, пытаясь ее успокоить. — Но хотелось бы узнать, что происходит.
Элиза повернулась, услышав наши перешептывания. Из-за движения транспорта на улице потолок немного дрожал, а длинные проволоки с лампочками раскачивались взад и вперед, то бросая на ее покрытое морщинами лицо свет, то пряча его в тени.
— Кажется, вампиры вычислили это место. Ракель просияла, как будто услышала очень хорошую новость.
— Вы думаете, они попытаются спуститься сюда и захватить нас?
— Они не посмеют, — отрезала Элиза, гордо тряхнув косой. — Но кто-то за нами наблюдает.
«Миссис Бетани», — вздрогнув, подумала я. При малейшей возможности она непременно попытается отомстить за пожар в академии.
— А почему вы так решили?
— Потому что около здания стали находить мертвых птиц. Как будто их кто-то убивает. Сначала мы шутили насчет птичьего гриппа, но сегодня Милош проверил трупы — и, как и следовало ожидать, все они обескровлены. Где-то неподалеку находится вампир, так что все мы будем охранять крышу и прилегающий район. Надо задать кровососу парочку вопросов.
Мы с Лукасом переглянулись. Никакие вампиры за штаб-квартирой не наблюдали; это я выбрасывала птиц. Почему я не догадалась прятать их понадежнее? Правда, особого выбора у меня не было.
С этого момента я была окончательно лишена возможности пить свежую кровь, а значит, времени, чтобы как следует спланировать побег, у нас почти не осталось.
Глава пятая
Этой ночью, пытаясь уснуть, я повторяла себе снова и снова: «У тебя есть пять дней. Когда ты в первый раз сбежала из академии, ровно столько смогла продержаться, а значит, и сейчас продержишься. Кроме того, Черный Крест назначил меня патрулировать. Я смогу выходить отсюда почти ежедневно и, уж конечно, найду возможность перекусить. Все будет хорошо.
Ошибаться сильнее было просто невозможно.
Прежде всего у меня усилилась тяга к крови. Я провела в Черном Кресте всего месяц, но тело мое продолжало меняться. Живший внутри вампир становился все сильнее, а человек слабел.
После того как я в первый раз укусила Лукаса, мама предупредила: «Ты перевернула песочные часы». От вкуса человеческой крови внутри меня проснулся вампир. До тех пор я была обычным подростком, хотя и выпивала за обедом стакан «первой, резус-положительной». Но больше я нормальной не была.
Слух у меня сделался таким острым, что я слышала, как шепчутся люди за несколько комнат от нащей. Кожа побледнела настолько, что кто-то уже отмстил это, правда пока в шутливой форме. Дана скалила: «Вот что происходит, когда белые пытаются жить под землей». Время от времени патрули Черного Креста переходили через мосты Норд-Ист-ривер, чтобы охранять Бруклин или Квинс; от одной мысли о том, чтобы пересечь текущую воду, меня начинало мутить. И я искренне радовалась отсутствию зеркала в импровизированной душевой кабинке, поскольку подозревала, что мое отражение стало размытым.