Холодная ночь
Шрифт:
Каждый укус дарил Лукасу немного вампирской силы. Его слух сделался острее и сила возросла во много раз, но раны не заживали быстрее, и он не жаждал крови. Секрет заключался в том, что он был готов к вампиризму, но еще не стал вампиром, — единственное, в чем мы были схожи.
Хотя нет, не единственное.
Я наклонилась ниже и шепнула:
— Я люблю тебя, Лукас.
— Я тоже тебя люблю. — Он устало сжал мою руку, и мы просто сидели молча, не нуждаясь больше ни в ком в целом свете.
Когда Лукас немного пришел в себя
Кроме того, я чувствовала себя намного лучше, чем в последние недели. Лукас казался обессиленным, и кожа его заметно побледнела, но шел он ровно. Сначала обнимал меня за плечи, чтобы лучше держаться на ногах, но и потом, всю долгую дорогу домой, руку не убирал.
«С нами все будет хорошо, — думала я, пока он отдыхал, положив голову мне на плечо. Глубоко вдыхая, я чувствовала сосновый аромат его кожи с легкой примесью восхитительно солоноватой крови. — Скоро все будет хорошо».
Когда мы вернулись в штаб-квартиру и заглушили мотор, нас уже ждали. Эдуардо стоял, опершись на одну из бетонных колонн. В руках он держал банку из-под кофе. Я ничего не заподозрила, только подумала, что глупо пить кофе так поздно. Но едва его увидел Лукас, как замер на месте.
— Это мое, — сказал он.
— Какое у тебя интересное определение своего. — Эдуардо подбросил банку вверх и лениво поймал ее. Под ярким светом ламп его шрамы выглядели более резкими, чем обычно. — Потому что, насколько я знаю, у нас в Черном Кресте есть правило. Все, что мы делаем, делается в интересах группы.
И тут Эдуардо снял с банки пластмассовую крышку, и мы увидели внутри рулончик долларов.
— Заначка, — объявил он. — И как это идет на пользу группе?
«О нет, — подумала я. — Сбережения Лукаса! Деньги, которые он копил, чтобы мы могли отсюда выбраться!»
— А как идет на пользу группе то, что ты рылся в моих личных вещах? — С пылающим взором Лукас подошел вплотную к Эдуардо. Он говорил все громче, и голос эхом отдавался среди бетонных стен. — Ты что, собирался меня обворовать?
Эдуардо покачал головой:
— Это не воровство. Начнем с того, что у тебя нет никаких прав на эти деньги. Их следует тратить на нужды Черного Креста, а не на то, чтобы водить свою подружку гулять по субботам.
— И когда же я вожу Бьянку гулять? По вашей милости мы можем провести вместе не больше десяти минут.
— Свободное время — это то, чего у тебя нет и быть не может! Ты солдат, Лукас. Забыл?
— Эй! — К нам спешила Кейт, с влажными после душа волосами, в криво застегнутой блузке. Очевидно, кто-то позвал ее, чтобы прекратить скандал. Нас уже окружила небольшая толпа — все слушали с интересом, но ни на чью сторону не становились. — Что здесь происходит?
Лукас стиснул кулаки:
— Эдуардо меня обокрал.
— Лукас делает заначки.
— Ты рылся в его вещах? Господи, Эдуардо! — Кейт вырвала у него из рук банку с деньгами, и я впервые увидела, что Эдуардо смутился. — Я никогда не просила тебя стать Лукасу отцом, но не ожидала, что ты начнешь вести себя как ревнивый младший брат!
— Это не я веду себя как незрелый юнец!
— Нет, именно ты, — отрезала Кейт. — И знаешь почему? Вы оба ведете себя как глупые подростки, но Лукас, по крайней мере, и есть подросток. Неужели, когда я прошу тебя вспомнить о том, что ты — взрослый мужчина, я прошу слишком многого?
— Спасибо, мам. — Покраснев, Лукас протянул руку, чтобы забрать свое.
Но Кейт просто закрыла крышку.
— Мы не разрешаем копить деньги, Лукас. И ты об этом знаешь.
— Они мои! Мы не обязаны отдавать все… и никогда раньше этого не делали…
— Я не сказала, что они не твои. — Кейт добавила чуть тише: — Когда они тебе потребуются, подойдешь ко мне. Если в это время Черный Крест не будет в них нуждаться, обещаю — я их тебе верну. Но я знаю, что ты не захочешь потратить деньги на пустяки, если в это время у Черного Креста будут проблемы с наличными. Правильно?
Мы с Лукасом обменялись обреченными взглядами. Что мы могли сказать или сделать? Правильно, ничего. Я уже знала, что Черный Крест — это не та организация, из которой можно просто уволиться. Она больше походила на секту, из которой следовало уносить ноги.
Но деньги, необходимые нам для побега, были просто украдены. Ловушка захлопнулась.
Глава шестая
Может быть, я так расстроилась из-за потери всех наших сбережений. Может, перевозбудилась, наконец-то побыв наедине с Лукасом. А может быть, всему виной сладкое ощущение сытости после нескольких недель голода.
Что бы это ни было, но той ночью я совершенно забыла, что, когда выпьешь крови, последствий не избежать.
— Бьянка!
Ракель включила маленький фонарик, всегда лежавший у ее койки. Луч света показался мне невыносимо ярким, и я откатилась в сторону.
— Выключи эту штуку, а?
— Тебе что, приснился плохой сон? Ты стонешь.
— Да нет, это не то чтобы кошмар, а так… ну просто не по себе, понимаешь?
К счастью, Ракель не стала допытываться, и я смогла немного собраться с мыслями.
Настоящая причина, по которой я стонала, — это, конечно, чрезмерная чувствительность. Я слышала каждый шаг или кашель в старых вагонах метро, где спали охотники. Я слышала, как капает вода где-то далеко в туннеле, слышала легкий и быстрый топот мышей.