Холодная ночь
Шрифт:
Дана в своем углу оторвалась от работы, словно хотела возразить, но промолчала. Элиза пожала плечами:
— Самое главное, чтобы он мог говорить. Мы должны узнать, почему они вдруг решили на нас напасть.
Я это уже знала, но рассказать об этом — все равно что попросить приковать меня цепями рядом с Балтазаром.
Наконец часа в три ночи внутрь ввалились остальные охотники нашей группы. Первой в дверь вошла Ракель и упала в объятия Даны так, будто они были вместе уже много лет, а не всего пару недель.
Последними вошли Лукас и Кейт. Мерцающий свет единственной лампочки в комнате разрисовал их лица странными тенями. Казалось, что за прошедший день Кейт постарела лет на десять. Ее темно-золотистые волосы, обычно гладко зачесанные назад, растрепались, а лицо казалось безучастным. Лукас бережно отвел ее к одному из тюфяков. Его джинсы и футболка были испачканы кровью, и я точно знала, что не его собственной.
Он увидел меня и с облегчением прижал к себе. Я шепнула ему на ухо:
— На улице. Прямо сейчас.
Несмотря на усталость, Лукас кивнул. Мы пошли к двери, ведущей на лестницу, и я ждала, что кто-нибудь нас окликнет, спросит, куда это мы и зачем, но все молчали — слишком измучились за этот день. Ракель уже вытянулась на своем тюфяке, и, наверное, вся группа минут через десять заснет.
— Ну ладно, — дрожащим от усталости голосом произнес Лукас, когда мы вышли наружу. Там было темно, светили только фонари за рекой. — Что случилось?
— Они схватили Балтазара. Лукас мгновенно взбодрился.
— Черт!
— И приковали цепями вон там. — Я показала на главное помещение. — Лукас, я боюсь, что они будут его пытать.
Я так надеялась, что он скажет мне: «Не говори ерунды», но он этого не сказал.
— Иногда такое случается, — угрюмо произнес он. — Большинству это не нравится, и они этого не делают. Эдуардо… вот он был другим. — Взгляд его сделался отсутствующим, и это заставило меня задуматься — какой меркой он мерит Эдуардо сейчас? Тот был его злейшим врагом и одновременно практически отцом. Лукас знал его с раннего детства, а теперь Эдуардо нет…
С трудом сглотнув, я сказала:
— Лукас, ты… ты же никогда…
— Я — никогда. — Но, судя по голосу, все было не так просто. — Если бы ты спросила меня два года назад, хорошо ли это — пытать вампира, я ответил бы: еще как хорошо! И единственная причина, по которой я этим не занимался, — был слишком юным.
— А сейчас?
— А сейчас я отношусь к этому по-другому, потому что ты меня научила. — Он погладил меня по щеке, и я невольно улыбнулась, несмотря на печальные обстоятельства.
— Мы должны вытащить его отсюда. Может быть, стоит поговорить с Элизой? Объяснить, что ты знаешь Балтазара по «Вечной ночи». Скажем ей, что он не убивает людей. Я тоже могу с ней поговорить и держу пари, что и Ракель заступится. Лукас покачал головой:
— Ничего не выйдет. Элиза не отпустит ни одного вампира. Никогда.
— Но как же тогда мы сможем убедить их не пытать Балтазара?
Лукас несколько долгих секунд молчал, а когда за говорил, то так тихо, что я едва его расслышала:
— Бьянка… единственный способ это сделать — убить его.
— Что?!
— Я не хотел бы этого делать, — произнес Лукас, выделяя каждое слово, — но если пришлось бы выбирать между быстрой смертью или медленной, после недели мучений, я выбрал бы быструю.
— Должен быть какой-то выход, — настаивала я. Ставки оказались даже выше, чем я предполагала.
— Я попробую что-нибудь придумать. — Однако я не услышала в его голосе надежды и пришла в ярость.
— Тебе что, в самом деле плевать, что случится с Балтазаром? Или ты хочешь убрать его с дороги просто потому, что я ему нравлюсь и мы с ним чуть не…
Я спохватилась слишком поздно. По сердитому взгляду Лукаса стало ясно, что он понял, о чем я. Однажды влечение между мной и Балтазаром разгорелось, превратившись в страсть. Мы пили кровь друг друга и переспали бы, если бы нам не помешали. Когда мы с Лукасом помирились, я призналась ему во всем, и до сих пор это было не важно. Лукас знал, что по-настоящему я люблю лишь его.
Поэтому мне не следовало обвинять Лукаса в том, что он готов обречь Балтазара на смерть только из ревности. Я знала, что это неправда, и добилась лишь одного — ранила Лукаса, напомнив ему, как близки мы стали с Балтазаром.
— Запрещенный удар, — сказал он.
— Я знаю. Прости. — Я робко протянула руку и откинула со лба Лукаса прядь волос.
Он меня не оттолкнул, но и не расслабился.
— Это не поможет нам вытащить его, но… пойдем. Мы вошли в здание вокзала, где стояли на страже
Милош и еще один охотник. Балтазар, все еще сидевший на полу с прикованными к поручням руками, даже глаз не поднял. Когда охранники обернулись к нам, Лукас произнес:
— Эй, ребята, пойдите отдохните. Мы сами его посторожим.
Милош пожал плечами:
— С какой еще стати?
— Потому что этот кровосос ухлестывал за моей девушкой. — Лукас собственническим жестом притянул меня к себе. Балтазар едва заметно напрягся. — И я хочу… побеседовать с ним об этом. Наедине.
Второй охранник гадко захихикал, а Милош медленно поднялся и кивнул. Его усмешка мне не понравилась.
— Не отказывайте себе ни в чем. Я пойду подышу свежим воздухом. Развлекайтесь.
— Спасибо, приятель. — Лукас злобно уставился на Балтазара и смотрел так до тех пор, пока не захлопнулась дверь, а потом сказал: — Бьянка, покарауль у двери. Если они вернутся или придет кто-нибудь еще…