Холодная ночь

Грей Клаудия

— Добудь пока себе чего-нибудь поесть, ладно? Запасы Ранульфа закончились несколько дней назад. Должно быть, ты умираешь с голоду.

А я даже не заметила, что обхожусь без крови!

— Я уже кое-кого поймала, — соврала я. — Не беспокойся.

Он бросил на меня странный взгляд, и мне показалось, что я выдала свою тревогу. Но Лукас чмокнул меня в лоб и, не произнеся больше ни слова, направился к входу в бар.

«Вообще-то, тебе и в самом деле нужно поесть». Я огляделась в поисках какого-нибудь зверька или птички. Может быть, то, что

я не хочу крови, ничего не значит. Когда люди болеют, у них пропадает аппетит. Наверное, я подхватила грипп или что-нибудь в этом роде, но вместо человеческих симптомов у меня проявились вампирские. Нужно подкрепиться, чтобы поскорее выздороветь.

Переулки — удачное место как для грызунов, так и для тех, кто на них охотится. Через пару минут я услышала шорох за мусорным баком. Сморщив нос (там ужасно воняло), я метнулась за бак и схватила небольшую крысу. Она извивалась у меня в руке и воняла ничуть не лучше, чем место ее обитания. Мысль о том, где она только что бегала, вызвала у меня отвращение.

«Но ведь раньше тебя это ничуть не волновало, — упрекнула я себя. — Помнишь голубей в Нью-Йорке? В сущности, это те же крысы, только летающие». Но раньше жажда крови пересиливала все остальное.

А когда у тебя нет аппетита, становится значительно сложнее.

Глядя на корчившуюся крысу, я пробормотала:

— Извини, — и вонзила в нее зубы, чтобы не передумать.

Кровь хлынула в рот, но она была… безвкусная. Как плохая имитация настоящей. Я заставила себя высосать из крысы все, что можно, но мне это ничем не помогло. По правде говоря, это показалось мне отвратительным. Я вспомнила, как Лукас однажды попробовал кровь и с каким лицом он выплевывал ее. Теперь я поняла, что он тогда чувствовал.

Я швырнула крысиный трупик в мусорный бак и поспешно выудила из сумочки несколько мятных леденцов. Меньше всего мне хотелось, чтобы у меня изо рта воняло крысой.

Но и конфеты оказались безвкусными. Может быть, я просто не обращала на это внимания, потому что мы с Лукасом питались в основном полуфабрикатами, разогретыми в микроволновке, но человеческая пища тоже утратила вкус.

Да что же со мной такое?

— Что с тобой такое?

Я резко обернулась. Женский голос раздавался примерно в квартале отсюда, но своим вампирским слухом я улавливала каждое слово так отчетливо, будто стояла всего в нескольких футах от женщины.

— Со мной ничего, — послышался вкрадчивый мужской голос. — И с тобой тоже, если верить запаху.

— От меня хорошо пахнет, — ответила она. — Но это… Твои зубы…

— Что такое? Ты же не легкомысленная пустышка, правда? Не суди по внешности.

Я выхватила из сумочки кол и помчалась на голоса. Оставалось надеяться, что Лукас уже напал на след этого парня. В противном случае у меня нет шансов. Моя обувь громко шлепала по мостовой, и я пожалела, что мне не хватило ума выбрать что-нибудь бесшумное и более практичное. Но при этом я подозревала, что вампир слишком занят и не обратит на меня внимания.

Добежав до угла, я остановилась и огляделась. Силуэты резко вырисовывались в свете уличного фонаря. Только что стемнело. Вампир был невысоким, коренастым, а женщина совсем крохотной, едва доставала ему до плеча.

— Ты заставляешь меня нервничать, — сказала она, пытаясь сделать вид, что кокетничает, но я-то видела, что она говорит правду, просто не хочет признаваться, насколько испугана. Это первое, что вампиры всегда обращают в свою пользу, — люди отказываются верить, что ситуация разворачивается по самому худшему из возможных сценариев. С кем угодно, только не с ними.

Вампир склонился над ней, упершись руками в стену по обе стороны ее плеч и практически пригвоздив жертву к месту.

— Я просто пытаюсь тебя возбудить. Хочу, чтобы пульс участился.

— Да? — Она жалко улыбнулась.

— О да.

Я увидела достаточно и, хотя не надеялась его испугать, все же решила, что могу хотя бы застать его врасплох. Возможно, это сработает.

Быстро подняв кол, я вывернула из-за угла и крикнула:

— Отойди!

Он глянул на меня и ухмыльнулся. Вот и весь элемент неожиданности.

— Или что, детка?

— Или я парализую тебя этим. И на этом твоя удача закончится.

Глаза вампира слегка расширились — я вполне точно обрисовала, как на него подействует удар колом, и он понял, что я знаю, о чем говорю. Но прозвучало это отнюдь не так грозно, как мне хотелось бы.

— Можешь попытаться.

— Прошу прощения, — произнесла женщина, — но вы двое что, знакомы?

— Мы как раз сейчас собираемся познакомиться поближе.

Вампир убрал руки, и женщина быстро рванула прочь. Очень умно, между прочим. Стук ее босоножек стихал вдали. Вампир вразвалочку направился ко мне. Хотя он был невысоким, его тень оказалась длинной и падала прямо на меня.

«Лукас, — подумала я, — сейчас самое время, чтобы ты вышел из бара и хватился меня».

Вампир остановился.

— От тебя не пахнет человеком.

Я вскинула бровь. Наконец-то я завладела его вниманием! Каждого встреченного мной вампира всегда впечатлял тот факт, что я — редкость, урожденный вампир.

Но этот просто пожал плечами:

— Ха! Кровь есть кровь. Какая разница, откуда она?

Вот дерьмо!

И тут послышался голос:

— Ты почувствуешь разницу, когда польется твоя кровь.

— Лукас! — закричала я.

В тот момент, как я увидела его на другом конце переулка, Лукас побежал. Про меня забыли. Вампир повернулся и прыгнул на Лукаса, но он увернулся и, сцепив руки в замок, врезал вампиру по спине. Тот упал.

Ну, если они про меня забыли, это не значит, что я должна забывать про них. Я схватила валявшийся на земле обломок кирпича и изо всех сил швырнула его в вампира. Благодаря тренировкам в Черном Кресте я научилась попадать в цель; кирпич ударил вампира в живот. Он повернулся ко мне. Глаза его зловеще, по-кошачьи, отражали свет фонаря.