Шрифт:
"Смерть поступила с настрадавшимся телом милосердно. Перед своим приходом она отключила у него сознание. Это было похоже на падение в глубокий сон. Вот только вернуться из этого сна было уже не суждено. Уставшее сердце начало замедляться, потом зашлось в судорожных сокращения, и остановилось. Кровь отхлынула от лица, еще пару часов назад горевшего в лихорадке. Напряжённое, в ожидании конца, тело, расслабилось, тихий выдох сорвался с губ и наступила тишина".
При погружении вёсел в воду раздавался тихий плеск. Тёплые лучи вечернего солнца охотно играли на волнах, разбегающихся от носа лодки. В кронах деревьев, местами растущих вплотную к берегу, пели птицы, где-то вдали кукушка отсчитывала
В воздухе, заглушая плеск воды и птичьи трели, разлился новый звук. Горестный и тягучий, как застрявший в смоле зверёк, стон, перемежаемый треском веток.
Не переставая улыбаться окружающему пейзажу, Рэй обернулся, на секунду перестав грести. Так и есть. Очередной зомби, притащившийся на звук двигателя его машины. Полуразложившийся, в цветастой рубашке и джинсах. Вывалился из кустов и тупо глядя на человека в лодке, бредёт к берегу.
Рэй отвернулся и так прекрасно зная, что будет дальше. Мертвяк дойдёт до воды и, либо остановится, помычит и уйдёт, либо, если мозги совсем прогнили, полезет в воду. Что происходит с теми, кто выбрал второй вариант, Рэй не знал — они просто скрываются под водой и пропадают. Плавать зомби не могут, так же, впрочем, как и утонуть, и что они там делают потом — неизвестно. Возможно, бродят по дну, пока снова не окажутся на суше, а может медленно, поддаваясь подводному течению, дрейфуют туда-сюда, нелепо и беспомощно загребая руками. Кто знает. Рэй ни разу всерьёз не задумывался об этом, ему хватало знания и уверенности в том, что дом стоит на достаточной глубине, а по сваям или вертикальной лестнице мертвецу ни за что не забраться, а значит незачем забивать голову.
Снова вернувшись к гребле, он разулыбался пуще прежнего. Сегодня был удачный день. В магазинчике на заправке он нашёл несколько свечей и масло для лампы, а так же немного консерв и пачку чая. Но больше всего его радовали не эти находки, а одна, случайно доставшаяся вещица.
Когда Рэй уже уселся в машину, собираясь ехать домой, до него доковыляли три мертвяка, которых он заприметил ещё на выходе из магазина. Они принялись бестолково скользить руками по окнам, в бесплодных попытках добраться до водителя, а он, не обращая на них внимания, завёл двигатель, и уже собрался трогаться, как его внимание привлёк солнечный блик, отразившийся от одного из зомби. Раньше это была пожилая женщина с серебристо-седыми волосами, в бежевой, с воланами, блузке и строгой чёрной юбке чуть ниже колен. Сейчас же волосы превратились в грязную спутавшуюся паклю, одежда выглядела не намного лучше, вся покрытая грязевыми разводами и багровыми потёками засохшей крови. От когда-то изысканного вида женщины не осталось ничего, кроме одной детали: на морщинистой серой шее висело шикарное ожерелье, которому оказались не страшны новые жизненные обстоятельства его хозяйки. Практически не потускневшее золото и три довольно крупных изумруда, один из которых, центральный, был расположен чуть ниже остальных двух. Затейливое плетение обрамляло камни, постепенно переходя в изящную цепочку.
Едва завидев это сокровище, Рэй понял, что без него не уедет. Выходить из машины, чтобы расправиться с зомби, не хотелось, поэтому он тронулся, немного проехал вперёд, после чего развернувшись, сбил всех троих, уже потащившихся вслед за ним. Потом, всё-таки выбравшись наружу, быстро добил начавшую подниматься хозяйку ожерелья, снял с неё украшение, вытер нож о когда-то бежевую и модную блузку, и был таков. Определённо, некоторые вещи с появлением мертвецов стало делать гораздо проще.
Сейчас, сидя в лодке и методично взмахивая вёслами, он представлял, как наденет ожерелье на шею Элизабет. Оно ей понравится. Не может не понравится. Может быть она даже улыбнётся ему. Он так давно не видел её улыбку.
До дома оставалось каких-то двадцать метров, когда Рэй в очередной раз подумал о том, какой шикарной идеей было построить жилище в центре озера. И какой ещё более шикарной была идея поселиться здесь в то время, как мир заполонили живые мертвецы.
Невозможно было налюбоваться на это деревянное чудо: толстые, уходящие под воду сваи, небольшая открытая терраса, широкая, сколоченная из цельных досок дверь. И всё это добротное, основательное, внушающее доверие. Глядя на этот дом, становится понятно, что это идеальное и непреступное убежище.
Рэй каждый день благодарил небеса, что нашёл этот островок безопасности.
Добравшись до места, он зацепился за свисающую сверху веревочную лестницу и подтянулся вместе с лодкой поближе к ближайшей свае. Внизу, под домом, было тихо и мрачно, только волны тихо плескали, обнимая толстые столбы.
Рэй зацепил за пояс канат, другой конец которого крепился к кнехту на носу лодки, надел на спину рюкзак и полез наверх.
Раньше от террасы вниз спускалась широкая лестница, плавно переходящая в мини-причал. Но её пришлось сломать из опасений, что зомби смогут-таки добраться до дома. Теперь приходилось лазить по верёвочной лесенке, что было неудобно, учитывая, что пустым Рэй возвращался очень редко.
Пыхтя под тяжестью рюкзака, он добрался до края террасы, подтянулся, и наконец оказался дома. Сбросив ношу, Рэй отцепил от пояса канат и привязал его к столбу, удерживающему навес над террасой. Убедившись, что лодка теперь никуда не денется, он проверил карман с ожерельем и вошёл в дом.
Изначально, при строительстве не планировалось, что здесь будут жить постоянно. Внутри не было никакой отделки. Одна большая комната, грубые деревянные стены и пол. Наверняка тот, кто строил это чудо, планировал жить тут пару месяцев в году, отдыхая от городской суеты. Зимой тут конечно замёрзнуть было нельзя — климат не тот, но дом явно был рассчитан на летнее проживание. О чём говорило отсутствие камина, печки или генератора.
Кое-какая мебель осталась от первого хозяина: шкаф, кресло, стол и пара стульев. В углу ящик с рыболовными снастями, которыми никто не пользовался, зная, что можно поймать на крючок мертвеца; на столе и подоконнике множество вещиц, придающих жилью обжитой вид: кружки, тарелки, банки с солью и сахаром, свечные огарки, спички. В центре стола масляная лампа и синяя вазочка с засохшими цветами.
Дом. Его и Элизабет.
— Дорогая, я дома! — возвестил Рэй, сбрасывая рюкзак на пол. После чего прошёл к столу, уселся на скрипучий стул, растянувшись на нём без сил, и закурил. — Сегодня был долгий день. Как думаешь?
В ответ на его вопрос, в дальнем углу комнаты, куда уже успели добраться вечерние тени, раздался лёгкий шорох.
Глаза Рэя привыкли к окружающему полумраку, и он начал различать, происходящее в углу. На грязном голом матрасе замерла скрюченная фигурка. Она снова шевельнулась, и друг об друга звякнули звенья цепи, прикреплённой к штырю в стене.
— Ну что же ты, Элли? Неужели не хочешь поприветствовать меня? — обиженно спросил он, выпрямившись на стуле. — Детка?
— Иди к чёрту, — ответил тихий голос.
— Как грубо. Знаешь, я вот на сто процентов уверен, что в глубине души ты рада моему возвращению. Ведь если бы я не вернулся, это бы означало только одно, а значит и твоя дальнейшая участь была бы весьма печальна. Смерть от голода и жажды не самая приятная, знаешь ли.
— Любая смерть для меня будет подарком, если я буду знать, что и ты сдох, — яростно вскинулась фигурка. От резкого движения волосы, доселе закрывающие лицо, разметались по плечам, как угольные штрихи на холсте, и стало видно, что обладательница голоса молодая девушка, горящие глаза которой, могли бы на месте испепелить любого. Любого, но не Рэя, лишь рассмеявшегося на этот выпад.