Холодная зеленая бездна
Шрифт:
— Неужели наша долгая совместная работа дает вам основания высказывать подобные вещи, шериф? — произнес я с горечью.
— Какого черта?! — пожал он массивными плечами.
Его необъятное пузо затряслось с невольной симпатией. — Представьте, как это может выглядеть со стороны: коп убивает невооруженного человека в своей собственной квартире. Прекрасный заголовок для газеты!
— Когда вы собираетесь арестовать меня, прямо сейчас или чуть позже?
— Не обижайтесь, Уилер! — Он выудил сигару из нагрудного кармана и сорвал с нее целлофановую обертку с таким мрачным удовлетворением, будто сдирал кожу с меня. — Возможно, я временно отстраню вас от работы и передам дело в городское управление.
— Прекрасная идея! — восхитился я.
— Ха? — презрительно фыркнул он. — Еще один отпуск! Всего лишь через неделю после того, как вы приступили к выполнению своих обязанностей! Нет, Уилер, ничего не выйдет! На этот раз вы будете расследовать преступление обычными методами! Будете действовать под моим личным руководством. Это понятно?
Я медленно покачал головой:
— Уж лучше отстраните меня от работы.
— Почему вы… — Голос у него сорвался, и он издавал что-то наподобие индюшачьего кудахтанья, похожего на благодарственный молебен.
— По какой-то идиотской причине мне отведена в данном деле роль козла отпущения, — быстро заговорил я. — Хэл стремится либо убить меня, либо добиться моего отстранения от расследования. Когда он не смог инсценировать мое самоубийство, то решил пустить в расход Олби, с тем чтобы подставить меня. В любом случае, отстранив меня от дела или запретив действовать так, как я считаю нужным, вы сыграете на руку этому подонку, шериф!
Густое облако едкого сигарного дыма сконцентрировалось над его головой, пока он неохотно обдумывал мои слова.
— Ладно! — хмыкнул он наконец. — Но для вас лучше как можно быстрее добиться хоть каких-то положительных результатов — я могу и передумать.
— Спасибо, шериф! — произнес я прочувствованно. — Я всегда знал, что под непробиваемым слоем жира у вас бьется доброе сердце!
Он, подняв свое грузное тело с кушетки, неторопливо направился к двери. Тут я вспомнил еще об одном деликатном вопросе, которого мы не коснулись, и бросился ему наперерез.
— Этот Хэл — убийца. Он может повторить свою попытку, шериф.
— Ну и что?
— Но ведь мой пистолет на баллистической экспертизе. — Я широко развел руками. — Не имею ничего против того, чтобы стать живой наживкой для убийцы, но без оружия?..
Отталкивающая улыбка искривила его лицо.
— Здесь есть парочка моментов, лейтенант. Во-первых, о существовании этого Хэла я знаю лишь с ваших слов. Может, он — плод вашей фантазии, придуманный вами в трудную минуту. И во-вторых, я ожидаю, что вы представите нам этого бандита живым, а не мертвым: мертвый Хэл не поможет вам выпутаться. — Он просто весь светился садистским весельем. — Так что в ваших собственных интересах, Уилер, в данный момент обойтись без пистолета.
— Что скажете, если я подарю вам собственный труп? — спросил я мрачно. — Это бы удовлетворило вас?
— По крайней мере вопрос бы был закрыт.
Он вышел в коридор, и я, прежде чем захлопнуть за ним дверь, услышал довольный смешок.
Глава 5
Парадиз-Бич купался в лучах полуденного солнца, когда я припарковал машину возле особняка в стиле ранчо, обращенного окнами на океан. Четыре часа сна оставили меня с воспаленными глазами и в дурном настроении, меня не радовало даже то, что я все еще жив.
После шестого звонка Верблюд соизволил наконец отворить дверь. Взглянув на него, я сразу почувствовал себя лучше. Совиные глаза были приоткрыты ровно на столько, что можно было увидеть налитые кровью белки, а сморщенная, восковая кожа на лице выглядела как гнилое яблоко. Солнечные лучи плясали на его лысой макушке, что его, видимо, здорово раздражало.
— Уходите. Дайте умереть в мире, Эл Счастливчик, — проворчал он.
— Счастливчик — был вчера вечером, а сегодня — Уилер, — твердо произнес я. — Лейтенант Уилер. — И сунул ему под нос свой значок.
— В данный момент я готов поверить чему угодно, но давайте уйдем с этого ужасного пекла!
Он развернулся и заковылял в дом. Я последовал за ним. В гостиной творилось что-то невообразимое. Уйма грязных стаканов, многие были разбиты и валялись на полу; сигаретные окурки не только переполняли пепельницы, но и засыпали весь ковер, всюду темнели не просохшие еще винные пятна; в углу пьяно скособочилась пара стульев с отломанными ножками, а бронзовый бюст Наполеона выглядел более чем легкомысленно из-за оранжевых трусиков, переброшенных через его плечо.
Верблюд ухитрился доплестись до бара и резким взмахом руки освободил стойку от грязных фужеров, разлетевшихся вдребезги на полу. Затем, порывшись на верхней полке, он с победным кличем извлек бутылку скотча:
— Присоединитесь, лейтенант?
— Нет, благодарю.
Он налил себе солидную порцию и, игнорировав содовую и лед, одним махом выпил все до конца.
— Возможно, я останусь жив. — Он искоса посмотрел на меня. — Загадочный субъект сбросил маску и предстал перед нами в истинном обличий представителя закона!
Полагаю, вы пришли не веселиться.
— Я тут в связи с Луизой Фаулер. Когда я уезжал отсюда с Марди вечером, вы упомянули, что Луиза была у вас в прошлую субботу.
— Точно. С Фенвиком, — подтвердил он.
— Как она себя чувствовала?
— Превосходно. — Он заморгал в недоумении. — А почему вы спрашиваете?
— Марди уверяет, что Луиза не появлялась в их квартире вот уже два или три месяца. Последний раз ее видели в Рино десять дней назад. А потом, в субботу, она оказывается у вас на вечеринке.