Холодная зона
Шрифт:
— Это почему же? —покраснел Рей.
— ИТВ, что ли, насмотрелся? Там тебе много чего расскажут! А у меня все знакомые, кто в армию пошел — никто не вернулся. У нас после школы много таких умных было, карьеру хотели делать, ага. На границу — и хуле. А там тебя за пару месяцев подстрелят, ты знаешь, чего в Колд-зоне вдоль границ понаставлено?
— У меня брательник тоже в армии, — подал голос Махмуд, — живой пока. Но он не на границе, он в ЗР служит. Уже сержант. Рассказывал, недавно восстание в Марокко подавляли… так эти сволочи на заводе забаррикадировались и давай оттуда минометами пулять. Вот откуда у голодранцев минометы?
— Ну если в ЗР, то может, и нормально, — сдал назад Нико, — но это куда попадешь.
— Сюда я не хотел во всяком случае, — буркнул Рей, — удивляюсь, почему это нас так заставляют.
— Так эти фирмы платят базис-центрам за вербовку, что ты думаешь. Может, даже на лапу дают, — рассудил Махмуд, — ну так, лично, знаешь? Чтобы первым делом безработных к ним направляли. Хотя если разобраться — это же не работа… Лежишь кверху пузом, а тебе уколы делают.
Четвертый обитатель их палаты был невысоким крепышом с круглой физиономией и тяжелым, неприветливым взглядом. Он представился как Алекс, сообщил, что здесь уже три недели, и больше в разговорах участвовать не пожелал.
Рей долго не мог уснуть, лежал глядя в стеклянный потолок и тусклую люминисцентную лампу где-то на невообразимой высоте за потолком, похожую на луну. Ему казалось теперь, в ночи, что это — его последний приют. Подземная тюрьма, из которой он не выйдет никогда. Вроде бы, не было оснований так думать — испытания лекарств должны быть безопасными ля людей. Их уже на животных десятки раз испытали. И вообще… Он подписал сложный контракт, в котором оговаривалась мизерная возможность причинения вреда его здоровью. Правда — холодный пот прошиб от этой мысли — если фирма, предположим, не соблюдет контракт, что он будет делать? К кому обращаться? Бесплатный адвокат скажет: «а вы знаете, какие юристы работают на концерн Гольденберг?»
Но зачем им делать с ним что-то плохое? Они же не нацистские врачи в концлагере.
Так говорил голос разума. Но чувства подсказывали плохое, и смерть дышала на него сквозь невидимую крышу бокса. Рею казалось, что больше он никогда не увидит синего неба.
На следующий день занятий было немного. С утра какой-то хмырь в синей медицинской одежде собрал всех испытателей — их было несколько десятков, половина — женщины, и зачитал правила первой серии эксперимента. Вроде бы, ничего страшного не предстояло. Хмырь пояснил, что эту серию уже проводили раньше, и теперь повторяют, во-первых, для статистики, а во-вторых, для того, чтобы проверить их личную восприимчивость к препарату Х — так следовало называть новый медикамент. В чем заключается его действие, знать им не положено. Однако безвредность лекарства для человеческого организма доказана, так что они не должны волноваться.
Затем они проходили психологические тесты — Рей узнал текст на IQ и на уровень тревожности, остальные были ему непонятны. Двое ассистентов попросили его проделать несложные физические упражнения, а потом показали высокий, уходящий к потолку металлический шест.
— Вам нужно подняться на этот шест. Сделайте это, пожалуйста.
Рей сроду не умел лазать по таким штукам, о чем прямо и заявил ученым. Но те настаивали, и Рей сделал попытку — подтянулся раз, другой третий… И поднявшись примерно на двухметровую высоту бессильно съехал вниз.
— Ничего страшного, спасибо, мы видим, что вы старались, — поблагодарил его один из ученых. После этого Рея отпустили, и он отправился обедать и развлекаться. До конца дня они больше не делали ничего. Рей посмотрел интерэк «Голоса Вселенной», сыграв техника в экипаже звездолета. В углу зала, отгороженном под спортзал, с несколькими ребятами покидались в волейбол — оказывается, здесь сохранились воспоминания и о других играх, помимо флаг-турнира. На ужин Рей выбрал рольмопс и жареную картошку; здесь внизу стояли собственные 3Д-принтеры, один из них — пищевой, так что питаться можно было разнообразно. Лучше, чем дома, хотя теперь Рей осознал, что напечатанная еда имеет странный привкус.
Это только нувориши вроде семьи Гольденберг едят натуральные продукты. Тоже фабричные, конечно — земля теперь испорчена вся — но все же натуральные. Остальные — дешевую штампованную биомассу из хлореллы, выдаваемую, например, за «рольмопс».
Но Рей уже подзабыл вкус настоящих рольмопсов, так что еда казалась ему вкусной. В сущности все не так уж плохо, оптимистично решил он. После ужина они сразились с Махмудом в «Закон магии» — Нико не обладал достаточным интеллектом, чтобы освоить простые игровые правила. Возвращаясь в палату, Рей прошел мимо курилки — для курильщиков было выделено помещение. На его пороге сидел Алекс с затушенным бычком в руке.
— Ну что, уже понюхали, что такое препарат Х? — поинтересовался старожитель. Рей остановился.
— Нет. Нас только обследовали сегодня. А что это такое — этот препарат?
Алекс мотнул головой.
— Нам запретили рассказывать. Сам все узнаешь.
Он говорил с заметным акцентом — с каким только? Похоже, славянским.
— Алекс, а ты из ЗР приехал? Давно? — вскользь спросил Рей. Пациент усмехнулся. Потер бычок между пальцев и метко швырнул в ближнюю урну.
— Пять лет. Только я не из ЗР. Русский я. Меня Александр зовут. Я приехал из, как это вы называете — Холодной Зоны.
На следующий день обследование было коротким, а после него Рей вместе с остальными получил легкий браслет на запястье, кольнувший его в кожу. Укол был почти неощутим — но тончайший катетер автоматически проник в вену.
— Проходите в бокс, — пригласил Рея экспериментатор.
Это был все тот же маленький импровизированный спортзал. Но едва Рей вошел, обстановка вокруг изменилась. В боксе почему-то никого не было. Дверь резко захлопнулась за ним, и тотчас из углов потянуло паленым.
Рей молча бросился к двери, замолотил в нее — бесполезно. Проводка, лежащая на полу, вдруг вспыхнула ярким пламенем. Рей бросился на середину комнаты, где еще не было огня. Рей закричал.
Горел уже весь пол! Единственное спасение — наверху. Руки от ужаса вспотели и соскальзывали с шеста. Рей быстро вытер ладони о пижаму и подтянулся. Еще и еще. Все, больше он не может! Но пламя поднимается выше, и вот уже горячий язык лизнул ступню. Рей закричал. В следующее мгновение пламя охватило левую ногу, он забился и с криком полез выше. Еще выше. Языки пламени плясали внизу, страшный жар… Рей вспомнил, что на кострах инквизиции жертвы в первую очередь задыхались от дыма. Значит, и он сейчас задохнется. Огонь снова лизнул его ногу, Рей закричал от боли, пижама внизу обуглилась.