Холодно не будет
Шрифт:
— Шутишь, что ли? Все идеально, Анют, просто… — он прикрыл глаза и обессиленно захрипел. — Ты же нежная, ранимая, придумываешь себе что-то постоянно, а я завтра на учения еду. На три недели, — выделил срок. Легким движением поправил ее волосы и погладил по щеке. — И что бы ты тут надумала обо мне за все время, если бы я сегодня тобой воспользовался, а завтра уехал?
— Может, это я бы тобой воспользовалась? — попыталась сгладить острую ситуацию и зашагала пальцами вверх по его груди.
— Какая разница, кто и кем? Обоим было бы хорошо, — он перехватил ее ладонь и по очереди поцеловал костяшки. От простых и искренних касаний в груди Ани все сжалось и перевернулось. — Но я не хочу
Он был прав. Чертовски прав, но Левкоева не хотела признавать этого. Она хотела целоваться и сходить с ума от затапливающего сердце тепла, потому что эндорфины уже ударили в голову и требовали большего. А еще плевать хотели на все, что будет после. И как их обуздать, Аня пока не знала, но пыталась разбудить мозг. Он всегда точно знал, что делать.
— Ты меня недооцениваешь, — усмехнулась Аня, быстро целуя Здоровяка в щеку. — Я и так могу сомневаться. Отвергнешь и уедешь на три недели, что мне тогда о тебе думать? — она состроила задумчивое выражение лица: сдвинула брови к переносице и вытянула губы.
— Мда, задачку ты мне задала, — рассмеялся Саша и щелкнул девушку по носу. — Просто наслаждайся свободными деньками, потом меня будет очень много в твоей жизни.
***
Саша впервые не хотел уезжать на учения. Раньше, наоборот, бежал, ведь там все было легко и просто: никаких лишних вопросов, жизнь по режиму и бесконечные тренировки, после которых валишься с ног. Теперь же ему было ради чего оставаться. Да и на три недели оставлять девушку, с которой все только-только началось, идея далеко не блестящая. Им бы для начала на свидания походить, притереться друг к другу получше, а потом уже можно и на учения. Собственно, Здоровяк и планировал перейти к активным ухаживаниям уже после того, как вернется. Но все планы шли по одному, хорошо всем известному месту, а Акульчеву оставалось под них только подстраиваться.
Он, правда, старался оставаться в жизни Ани настолько часто, насколько позволяли учения. Писал ей по утрам и звонил каждый вечер, иногда по видео, и тогда надолго зависал, разглядывая девушку, по которой уже сильно скучал. Но расстояние, как он и предполагал, пошло соседке только на пользу. Она перестала смущаться, охотно рассказывала, как прошел день, и регулярно показывала, что готовит. Для Саши, который все время сидел на перловой каше с котлетами и постном супе, это был особый вид пыток. Он был готов съесть все: и еду, и повара. И то вторую даже с большим аппетитом.
Две недели Аня сводила его с ума. Две недели он каждый день набирал ее номер вечером. Четырнадцать дней она ему отвечала. С самого утра Акульчев рвался к телефону, чтобы сообщить соседке радостную новость. Сначала думал сделать сюрприз, но отчего-то захотелось увидеть счастье в ее глазах прямо вечером. Сашу отпускали раньше, потому что он с первого раза сдал все нормативы, а это значило, что у него будет несколько свободных от работы дней, которые он проведет в обнимку с Аней.
К вечеру он уже рвался в нетерпении к телефону. Схватил гаджет, быстро набрал уже заучившийся наизусть номер, но вместо приятного голоса насладился только гудками. Саша побарабанил пальцами по экрану и покачал головой: Аня почти никогда не отвечала с первого раза, потому что либо работала, либо готовила, либо откисала в ванне. Он всегда звонил дважды с перерывом в пять минут. И хоть накануне они условились, что впредь она будет отвечать с первого раза, план разваливался на глазах. Здоровяк выждал положенное время и набрал снова:
— Здорова, нетерпеливый, — раздался в трубке голос Егора, повергший Сашу в шок.
Часть 13.
«Если что-нибудь может пойти не так, то оно обязательно пойдет не так», — Аня никогда не верила в закон Мёрфи, но шедший наперекосяк день доказывал обратное. Утром компьютер, покряхтев натужно, испустил печальный вздох с последним писком и с запахом гари объявил, что желает отпутешествовать в ремонт. Пришлось торчать в утренних пробках, добираясь до офиса, где сисадмин заверил, что этого зверя можно реанимировать, и выдал Левкоевой ноутбук на замену, предварительно три часа проустанавливав на него с десяток «очень нужных» программ. Домой она ползла по снегопаду и нечищеным дорогам, боясь, чтобы кто-то особо близко прижимающийся не въехал в зад ее машины.
На работе по такому случаю объявили внеплановый выходной, и Аня на радостях скупила полмагазина и затеяла уборку, потому что две недели на телефоне со Здоровяком давались не легко. Хотелось сидеть на руках и соблазнять Сашу красивым бельем, а не пускать слюни на его форму — точнее, на него в форме, — хотя за это время у Ани, видимо, появился новый фетиш. И Здоровяк его быстро рассекретил, после чего нагло пользовался положением. Даже накануне вечером нарочно демонстрировал широкие плечи под форменной курткой и довольно улыбался, замечая блеск в глазах Левкоевой.
Так что этим вечером Аня решила взять курс на месть. Она почти подготовилась — проверила пену для ванны и даже нашла заколку, которой можно было собрать идеальный пучок. Словом, была во всеоружии. Но в последний момент решила, что ванна обязательно должна быть начищенной. И плевать было на то, что Здоровяк не увидит, а даже если в кадр и попадет белая эмаль, то Саша уж точно не будет на нее пялиться. И вроде бы здравый смысл должен был победить, но импульсивные порывы навести порядок, потому что надо, на последней секунде вырвались вперед. Поэтому Левкоева уже третий час с маниакальной одержимостью начищала швы между плитками.
Довольная проделанной работой, Аня вылезла из ванны. Носки мгновенно промокли, впитывая холодную воду, от которой по телу пошли мурашки. Девушка неверяще опустила взгляд вниз, рассматривая вполне солидный потоп.
— Твою ж… — выругалась под нос и схватила полотенце, бросая на пол, пока не затопила соседей. — Черт-черт-черт!
Она так и не поняла, откуда и что текло, но отключила всю воду, решив не рисковать. Ликвидировав последствия, Аня позвонила в управляющую компанию, где вечно недовольная жизнью женщина с третьего раза соизволила ответить и, конечно же, возмутилась, что ее беспокоят по таким вопросам. Кажется, еще никакого мужчину в своей жизни Левкоева не ждала так сильно, как слесаря, который, к ее большому счастью, явился через полчаса.
Он попыхтел, ползая около ванной, покряхтел, добираясь до труб, и совсем нерадостно вздохнул, выпрямляясь. «Ну, тут надо менять. В мои услуги такое не входит, не аварийный случай», — прозвучало громом среди неясного неба, поэтому Аня не удивилась — просто поставила крест на незадавшемся дне и, видимо, плану на сегодня. Выспросив у мужчины диаметры труб и весь перечень материалов, она помчалась в магазин, потому что до закрытия оставалось всего лишь полчаса.
В строительном магазине она чувствовала себя потерявшимся ребенком — все слишком большое и непонятное. Еще и, как назло, ни одного консультанта не было, поэтому приходилось шататься в одиночестве, выжидая свободного человека. Аня засмотрелась на новенькие краны, блестевшие в свете ламп. Парочка ей даже приглянулись, и она подумала, не сделать ли ремонт в своей квартирке, но быстро отбросила идею. Вряд ли бы Левкоева выдержала визиты в подобные магазины, которых бы существенно увеличилось.