Холодное солнце Валиана
Шрифт:
В закатных сумерках местность выглядела ещё более убогой, нежели ночью или днём. Тьма сглаживала острые углы, а яркий солнечный свет туманил взор пеленой слёз. Повсюду валялись кирпичи, разбитые стёкла, ржавели механизмы. Катарина чувствовала присутствие вампиров, но на этот раз ей показалось, что их значительно больше.
Друзья решили придерживаться первоначального плана и разделились. Габриель пошёл с Катариной к центральному входу, а Люциан и Ильберт отправились к задней двери. Нервы вампирши натянулись до предела, все органы чувств обострились, девушка готовилась к любым неприятностям. Габриель шёл рядом, тело его двигались плавно и грациозно, словно он собирался не сражаться, а выступать на сцене. Новая тяжёлая железная дверь резко контрастировала с окружающими их
Они проскользнули внутрь, приятная тьма обступила со всех сторон, глаза перестало щипать, свет более их не тревожил. Вампиры оказались в огромном помещении, заваленном всевозможным мусором, странными, явно нерабочими механизмами и огромными железными ящиками. Чувствительный нос сразу же уловил всевозможные запахи, девушке они совсем не понравились. Здесь пахло вампирами, кровью, страхом, потом, экскрементами и тухлым мясом. Габриель поморщился и скривил губы. Катарина сделала несколько осторожных шагов, как вдруг чёрная тень прыгнула на неё сверху и сбила с ног, ярко блеснули красные глаза. Вампирша не успела рассеяться в воздухе, да что там говорить, она даже нож вытащить не смогла. Сильная рука ухватила Катарину за горло, острые длинные ногти впились в плоть, протыкая кожу. Она почувствовала на шее горячие капли собственной крови. Блеснуло лезвие ножа. Другая чёрная тень сбила нападавшего с ног. Они закружили по комнате, в странном, ведомом только им двоим танце. Молодой вампир отличался силой и мощью, Габриель изяществом и грацией. Изогнутые клинки мелькали в воздухе с огромной скоростью, простой нож с трудом отбивал атаки. Пронзительно и звонко пела сталь.
Но всё закончилось очень быстро. Одно плавное играющее движение и голова нападавшего слетело с плеч и покатилась по полу к ногам Катарины. Мёртвые глаза уставились на вампиршу, рот скалился острыми, но уже безвредными клыками. Тело, которое в то же мгновение обрело чёткие очертания, сделало несколько неуверенных шагов, а потом рухнуло на усыпанный мусором пол. У молодого вампира оказались короткие белые волосы и мощная широкоплечая фигура, принадлежавшая ранее крупному и сильному парню.
Катарина поднялась на ноги и стёрла с шеи кровь, ранки от когтей практически затянулись.
— Похоже, обитатели логова уже не спят и знают о нашем присутствии, — проговорил Габриель, протирая кинжал.
— И ещё они не готовы к переговорам, — заметила Катарина.
— Я рад, что смог спасти жизнь даме сердца, надеюсь, ты по достоинству оценишь мой поступок, — Габриель не удержался от комментария, на губах его при этом появилась самодовольная улыбка.
Катарина закатила глаза, а затем приложила указательный палец к губам, призывая к молчанию.
***
Задняя дверь тоже оказалась заперта. Люциан внимательно осмотрел замок, провёл длинными пальцами по гладкой металлической поверхности.
— Прочная, засов хороший, но я думаю, вскрыть можно, — тихо проговорил он.
— У меня есть идея получше, — сказал Ильберт, при этом он смотрел куда-то вверх. — Проще забраться на второй этаж и влезть в окно, вот то закрыто совсем ненадёжно.
Люциан сощурился и посмотрел туда, куда указывал его друг, окно и правда задела наспех, совсем неумело.
— Стоит попробовать, — ответил он, выпуская тьму на свободу. Тело его вмиг сделалось лёгким, превращаясь в чёрный вихрь. На улице оказалось достаточно светло, не лучшее время для превращения, последние солнечные лучи отбирали достаточно энергии, но вампир надеялся, что быстро окажется внутри здания, под покровом спасительной темноты.
Он ловко забрался наверх по серой шершавой стене. Ильберт тоже обратился и следовал за ним. Прогнивший кусок фанеры сломался легко и быстро, не наделов при
Вампиры влезли в окно и оказались в маленькой, заваленной обломками мебели комнатушке, пахло плесенью, сыростью и ещё чем-то очень знакомым. Снова приняв человеческую форму, мужчины двинулись вглубь помещения. Второй этаж представлял собой узкое пространство, словно обруч опоясывающее здание изнутри. Коридор оказался тёмным и длинным, под потолком зияли разбитые неработающие лампы. С одной стороны, находилась глухая обшарпанная стена, с другой — двери, ведущие в маленькие комнатки, назначение которых было вампиру неизвестно. Люциан даже предположить не мог, для чего люди всё это использовали.
Волоски на теле у мужчины встали дыбом, где-то совсем близко находились вампиры, причём немалое количество. Люциан попытался сосредоточиться, холодная голова и минимум эмоций — вот всё, что ему сейчас требовалось.
Снизу раздался грохот и отдалённые звуки борьбы, похоже, Катарина и Габриель столкнулись с неприятностями. Люциан вспомнил, как пройти к лестнице и уже намеревался сорваться с места, но Ильберт остановил его, и жестами призвал замереть и прислушаться. Где-то совсем рядом раздались шаркающие шаги, невнятное бормотание, стоны, кто-то скрёбся за стеной, словно искал выход.
Стараясь ступать абсолютно бесшумно, вампиры медленно пошли по коридору, приближаясь к источнику звука. Люциан достал из ножен короткие искривлённые кинжалы, ногти на руках у него заострились и удлинились, клыки показались наружу, лицо сделалось суровым и угловатым, под глазами пролегли глубокие тени. Сердцебиение замедлилось, дыхание стало поверхностным и редким, в любую секунду тело готово было растаять в воздухе.
Тяжёлая дверь с грохотом распахнулась, и ободранная измождённая толпа бросилась на приятелей. Новообращённые вампиры, только что проснувшиеся и ещё не осознавшие себя. Никто не напоил их свежей кровью, никто не объяснил, что происходит и как жить дальше. Мужчины и женщины, молодые и старые. Тела худые, измождённые, кожа обтягивала кости и дряблые мышцы. Белые волосы грязными свалявшимися клоками свисали вниз или торчали в разные стороны, красные глаза не светились, они оказались тусклыми без проблеска разума. Заляпанная одежда рваными лохмотьями прикрывала уродливые тела. От новых вампиров пахло потом и страхом людей, которыми они когда-то были. Бывшие рабы, выпитые почти досуха, а затем обращённые, у них не оставалось шансов. Люциан скривился от горечи и омерзения.
Новые вампиры, обезумевшие от боли и жажды, не понимающие, что творят, бросились на своих сородичей, вытягивая вперёд скрюченные длинные пальцы с острыми когтями. Они визжали, хрипели, завывали, стонали и рычали. Человеческое умерло, а вампирское не зародилось. Они хотели крови, только её, поскорее удалить безумный голод, сжигающий нутро. Единственное милосердие для них — смерть.
«Я голыми руками вырву сердце Нимара!» — подумал Люциан, обращаясь в чёрный вихрь.
Вампиры бросились на него, не соображая, что происходит. Острые зубы защёлкали, когтистые пальцы норовили впиться в плоть, но что они могли, несчастные, против взрослого и сильного брата. В воздух полетели кровавые брызги, безумная толпа разразилась воем. Стать пела, поражая плоть. Люциан бил, колол, резал, и с каждым ударом сердце его холодело от скорби и жалости. Вскоре никого из обречённых не осталось в живых. Пол устали мёртвые тела, серые стены покрыли красные брызги, да и вампиров самих с ног до головы покрывала кровь.
Люциан вытер шёлковым платком лицо, затем им же протёр клинок. Ильберт между тем отрубал головы мёртвым, чтобы точно не ожили, чтобы наверняка.
— Нимар знал, что мы придём, и подготовился, не нравится мне всё это, — холодно проговорил Ильберт.
— Думаешь, будут ещё ловушки? — спросил Люциан.
— Не знаю, но осторожность не помешает, — ответил Ильберт, его грубое лицо, покрытое пятнами крови, сделалось очень суровым.
Из глубины комнаты, откуда только что вырвалась обезумевшая толпа, раздался сдавленный всхлип, а потом опять наступила тишина. Вампиры переглянулись и шагнули внутрь. Ильберт на всякий случай не стал убирать оружие.