Холодные дни
Шрифт:
Улыбка Мэйв стала сексуальной, глаза посветлели и засверкали.
– Два плюс два равно пяти, – сказала она и повертела в стороны пистолетом, ствол которого по-прежнему был нацелен мне в глаз.
Мэб шевельнула мизинцем.
Руки Кэррин вылетели из-за ее спины вместе с дождем обломков черного льда. Она выдернула свой маленький скрытый пистолет из кобуры на лодыжке.
– Нет! – закричал я.
Два выстрела прогремели практически одновременно.
Что-то ядовито просвистело
Аккуратная круглая темная дырочка появилась сбоку от носа Мэйв, на прекрасном изгибе ее скулы.
Мэйв дважды моргнула. На ее лице возникло почти такое же выражение недоумения, как прежде на лице Лилии. Из дырочки потекла струйка крови.
И потом она упала, как сосулька, подтаявшая в теплых солнечных лучах.
– Черт возьми, нет, – прошептал я.
Глубокое синее пламя собралось вокруг упавшей Зимней Леди. Оно, издав уродливый вой, слилось в силуэт змеи, свившейся кольцами, и затем сделало бросок, в котором эта пылающая форма пролетела пятнадцать футов – к ближайшему углу разрушенной хижины…
…где на корточках за своей завесой сидела Молли, выжидая шанса броситься мне на помощь.
Змея Зимнего холода погрузилась в ее грудь, при ударе разорвав завесу, и лицо моей ученицы исказили удивление и ужас. У нее не оставалось времени даже на то, чтобы моргнуть. Удар был нанесен, ее ноги подогнулись, словно мышцы потеряли двигательные навыки, и девушка тяжело оперлась спиной на стену хижины.
Молли смотрела на меня в полном замешательстве, и смогла лишь выдохнуть:
– Гарри?
А потом в судорогах и без сознания упала на землю.
– О Боже, – выдохнул я. – О Боже!
Молли.
Глава 53
Две Королевы Феерии были мертвы.
Да здравствуют Королевы.
Все до сих пор пребывали в шоке.
Я повернулся к эскорту павших Королев и сказал:
– Отпустите Хвата. Сейчас же.
Они отпустили невысокого юношу, и он тут же поспешил к телу Лилии. Гримаса скорби застыла на его лице.
– Сейчас вы положите на землю все, что отобрали у моих друзей, – сказал я фэйри спокойным голосом. – Потом уйдете вниз по холму настолько, насколько позволяет стена. Если хоть один из вас попытается прибегнуть к насилию, этот остров станет вашей могилой. Вы меня поняли?
Я выглядел не особо круто, но с фигурой Мэб за одним моим плечом и силуэтом Духоприюта за другим, они приняли меня всерьез – даже Драная Башка. И все начали отступать, разделяясь на ходу на две отдельные группы.
– Гарри, – сказала Кэррин, – что произошло? С Молли все в порядке?
Я жестким взглядом уставился на Мэб.
– Не знаю, – честно ответил я Кэррин. – Вы с Жюстиной можете перенести их в хижину? Просто… убедитесь, что они не проглотили язык или что-нибудь в этом роде.
Я посмотрел на Мака и Жюстину.
– Как себя чувствуешь, Мак?
Мак,
Жюстина, отвлекшись от ухода за ним, подняла голову:
– Не думаю, что кровотечение сильное. Но нам надо смыть с него грязь.
– У дверей хижины есть водяной насос, – сказал я. Потом осмотрелся вокруг и, нахмурившись, обратился к Духоприюту:
– Эй, не стой без толку, помоги им занести раненых внутрь.
Духоприют ответил мне хмурым взглядом.
Но он сделал то, о чем я говорил, протопав вперед, чтобы подобрать Молли, а потом Сариссу – очень осторожно, как держат младенцев, по девушке на каждой руке. Потом он понес их к хижине. Кэррин тем временем подошла к Жюстине, и вместе им удалось поставить Мака на ноги и доковылять до хижины. Я с трудом взвалил Томаса на плечо и потащил его бесчувственное тело к хижине, сказав Мышу:
– Оставайся с ним, парень.
Мыш издал страдающий звук и посмотрел на Молли. Потом сел на пол между ними двумя, переводя взгляд с нее на Томаса и обратно.
– Придется побыть на природе до рассвета, – сказал я. – Мы о них позаботимся.
Мыш вздохнул.
– Гарри, – начала было Кэррин.
– Пистолет, – тихо сказал я, протягивая руку.
Она заморгала, потом успокоилась, поставила пистолет на предохранитель и отдала мне.
– Стой здесь, – сказал я, указывая на дверь.
– Гарри, что ты…
– Стой здесь, – рыкнул я. Я снял пистолет с предохранителя и вышел из хижины, чтобы подкрасться к Мэб.
Когда я пересекся с ней, ее черное платье и черные волосы стали сначала темно-серыми, как грозовые тучи, потом серебристыми и, наконец, белыми.
– Да, мой Рыцарь? – спросила она.
Я двинулся к основанию башни, подальше от хижины.
– Не могли бы вы пройти сюда?
Она удивленно изогнула бровь, но сделала так, как я просил, ступая по земле невесомо, как движутся пятна лунного света.
Я шел, пока не скрылись из виду и хижина, и фэйри у подножия холма. И тогда я взвел курок пистолета, развернулся и приставил ствол ко лбу Мэб.
Мэб остановилась и оценивающе посмотрела на меня своими светящимися немигающими глазами.
– И что это должно значить?
– Сейчас все еще Хэллоуин, – сказал я, дрожа от усталости и ярости. – И я не в настроении играть в игры. Мне нужны ответы.
– Я целые деревни превращала в камень за жесты, менее оскорбительные, чем этот, – сказала Мэб ровным спокойным голосом. – Но здесь я твой гость. И ты явно переутомился.
– Ты чертовски права насчет того, что я переутомился, – зарычал я. – Ты меня подставила. Это раз. И я вошел в западню с открытыми глазами. Я сам это заработал, мне с этим и разбираться. Но ты подставила и Молли. Назови хоть одну причину не пустить тебе пулю промеж глаз прямо сейчас.