Холодные дни

Батчер Джим

– Ну-у… – жалобно протянул Тук с заднего сидения. – Даже мне нельзя?

– Ты единственный, на кого я могу положиться, чтобы удержать этих бандитов на расстоянии, генерал-майор. Никто не должен подслушать. Задача ясна?

– Так точно! – пропищал он дрожащим от переполнявшей его гордости голосом. – Будет исполнено, милорд!

Он опустил боковое стекло и вылетел наружу. Я вновь поднял стекло и осмотрелся в катафалке, пустив в ход как природные, так и сверхъестественные чувства, дабы удостовериться, что мы остались одни. Потом снова повернулся к черепу.

– Боб,

теперь здесь только ты и я. Подумай вот о чем: Мэб отправляет меня убить Мэйв – задача, с которой самому мне ни за что не справиться. И ведь она знала, что ты знаешь, как это сделать. Знала, что первым делом я приду сюда, что это будет моим первым шагом в порученной миссии. Думаю, она рассчитывала на то, что я приду к тебе. Думаю, она сделала ставку на то, что ты мне расскажешь.

Череп какое-то мгновение обмозговал услышанное:

– Это косвенно, манипулирующе – да, пожалуй, ты близок к истине. Дай мне минутку подумать.

Минута тянулась подобно вечности. И Боб очень тихо заговорил:

– Если я расскажу тебе, ты должен будешь кое-что сделать для меня.

– Типа?

– Новый сосуд, – сказал он. – Ты должен сделать для меня новое жилище. Там, где я смогу до него добраться. Чтобы, когда они явятся за этим, у меня было, куда укрыться.

– Для меня это будет непросто, – поразмыслив, ответил я. – У тебя же собственные карманные измерения, а я никогда раньше не создавал ничего настолько сложного. Даже Маленький Чикаго попроще.

– Обещай мне, – сказал Боб. – Поклянись своими силами.

Клятва своими силами – так чародеи заключают устные договоры. Если нарушишь данное слово, твои магические способности начинают изнашиваться, а если продолжаешь это делать, рано или поздно они увядают и отмирают. Нарушенное обещание, скрепленное клятвой собственными силами, отбросило бы меня на многие годы назад в плане магических способностей. Я поднял ладонь, принося присягу:

– Клянусь собственной силой, что выстрою для тебя новое хранилище, если ты, Боб, расскажешь мне, ну и, конечно, если я переживу следующие несколько дней. Только… не рассчитывай на роскошное жилище, типа того, в каком обитаешь сейчас.

Мерцающие огоньки в глазницах снова разгорелись до их обычного размера.

– Не беспокойся, босс, – проникновенно произнес Боб. – Не стану.

– Умник хренов.

– Ладно, вперед! – сказал Боб. – Убить бессмертного можно только в определенных, специальных местах.

– Ты знаешь хоть одно из них? Где?

– Ха, ты мыслишь по-человечески. Есть больше, чем три измерения, Гарри. Не все места находятся в пространстве. Некоторые из них – места во времени. Они называются конъюнкциями.

– Мне известно, что такое конъюнкции, Боб, – сказал я не без раздражения. – Это когда звезды и планеты выстраиваются в линию. Иногда такое их положение можно использовать для поддержки сверхмощной магии.

– Это лишь одно из определений конъюнкции, – сказал Череп. – Но звезды и планеты

в конечном итоге всего-навсего измерительные вешки для описания положения во времени. Это один из способов использования конъюнкции, но они способны на многое.

Я задумчиво покивал.

– И есть такая конъюнкция, когда бессмертные уязвимы?

– Словил идею, возьми с полки пирожок. Каждый год.

– И когда же?

– В ночь Хэллоуина, разумеется.

Я ударил по тормозам и прижал машину к обочине.

– Повтори?

– Хэллоуин, – повторил Боб менторским тоном. – Время, когда мир мертвых оказывается ближе всего к миру смертных. Все и вся, пребывающие в этом мире, становятся смертными в Хэллоуин.

Я протяжно присвистнул.

– Сомневаюсь, что среди ныне живущих есть больше, чем пара человек, знающих об этом, Гарри, – сказал Боб. – И бессмертные уж позаботятся, чтобы такое положение сохранялось и впредь.

– А с чего они так обеспокоены? – спросил я. – В смысле, почему бы им просто не светиться в ночь на Хэллоуин?

– Потому что именно тогда они… – Он устало вздохнул. – Это трудно объяснить, потому что у тебя напрочь отсутствуют адекватные концептуальные модели. Ты с трудом досчитаешь до четырех измерений.

– Математику проходят в средней школе. Оставь насмешки и попытайся объяснить.

– В Хэллоуин они питаются, – сказал Боб. – Или… заправляются. Или просто крутятся вхолостую. Это вообще-то одно и то же, и я объясняю тебе лишь малую толику системы. В ночь Хэллоуина неподвижная и застоявшаяся часть их бессмертия становится пластичной. Они вбирают энергию – и тогда способны добавить новые силы к тем, которыми уже располагают. В основном они крадут энергию у других бессмертных.

– Эти уроды кеммлериты с их Темносиянием, – выдохнул я. – Как раз в ночь Хэллоуина…

– Именно! – воскликнул Боб. – Данный ритуал должен был превратить одного из них в бессмертного. То же самое правило в действии: это единственная ночь в году, когда такие вещи действительно могут происходить. Я сомневаюсь, что все они знали насчет той самой ночи. Но могу поспорить, что Коул знал. Жуткий тип, серьезно.

– Которому, по-моему, нужен гипсовый корсет и хороший врач. – Я пытался расчесать свои слишком длинные и спутанные волосы пальцами, размышляя об услышанном. – Значит, на Хэллоуин они находятся здесь? Все?

– Любой, кто… Единственное определение, приходящее на ум: «кто не спит». Бессмертные не всегда движутся в потоке времени с той же скоростью, что и Вселенная. С твоей точки зрения могло бы показаться, что они пребывают в спячке. Но это не так. Просто ты не в состоянии адекватно воспринимать их истинное бытие.

– Значит, они здесь, – медленно произнес я. – Кормятся и тибрят друг у друга маленькие порции энергии.

– Верно.

– А сладости они тоже выпрашивают?

– Пхе, – сказал Боб. – А откуда, по-твоему, это пошло?