Холодные финансовые войны

Асприн Роберт Линн

Тидуэл стоял как громом пораженный. Неслыханно! Это только в бульварных романах главари банд бросают вызов своим подчиненным — «любому, кто думает, что сможет меня одолеть». В жизни же такого не бывает. Командиров назначают за их знание стратегии и тактики, а не за умение махать кулаками. Вряд ли Паттон note 1 , или Роммель note 2 , или Чингисхан, к примеру, были способны победить любого воина своей армии в рукопашной схватке. Ни один командир, будучи в здравом уме и трезвой памяти, не станет рисковать своим авторитетом, ввязываясь в драку. Он был готов отклонить вызов. Ведь он же признал превосходство японцев в бою один на один, оспорив только их групповую тактику. Но тут же передумал. Хотя это полное безумие, но он не может отвергнуть предложение Кумо. Это Восток. Отказаться от схватки — значит, расписаться в собственной трусости, потерять лицо. Нет, он должен принять бой и победить.

Note1

Паттон, Джордж Смит-младший (1885-1945) — знаменитый американский генерал времен второй мировой войны. — Здесь и далее прим. перев.

Note2

Роммель Эрвин (1891-1944) известный немецкий генерал-фельдмаршал.

— Сэнсэй, я публично заявил, что японский народ дал миру величайших в истории воинов. В добавление к этому я хочу сказать, что не сомневаюсь, что ваши ученики, как мужчины, так и женщины, не уступают, а возможно, даже превосходят этих легендарных воинов. Более того, я признаю, что вы лучше меня знаете их возможности.

Кумо слегка наклонил голову, как бы принимая комплимент, однако глаза его смотрели по-прежнему настороженно и холодно.

— Тем не менее вы утверждаете, что их нужно убеждать не словами, а действиями. Отличие человека от животного заключается в его способности разрешать разногласия, передавать опыт и излагать мысли при помощи слов. Если вы действительно правильно и справедливо оцениваете своих учеников, — то есть если их действительно нельзя вразумить словами и только действиями можно завоевать их уважение, — то тогда они не люди. Они скоты. Звери.

Спина Кумо напряглась.

— И это неудивительно, ибо вы воспитывали их не как людей, а как зверей. По рядам прокатилось глухое ворчание.

— Обычно я стараюсь избегать схваток с людьми такого уровня подготовки, поскольку они могут без труда одолеть меня. Но вы уверяете меня, что ваши ученики — звери. А потому я принимаю ваш вызов, Кумо. Я одержу победу над любым бойцом, кого вы назначите, — в то время, в том месте и с тем оружием, которое вы изберете, — поскольку я человек, а человек не должен бояться зверей. В ответ раздались разъяренные крики. Сначала вскочили несколько человек, потом еще и еще — и вот уже весь отряд стоял в боевой стойке, молча предлагая себя в соперники Тидуэлу.

Тидуэл с трудом сдержал усмешку: сэнсэй оказался в весьма затруднительном положении. Кумо явно намеревался сам сразиться о Тидуэлом. Но, передернув карты, Тидуэл вынудил Кумо выбирать в качестве представителя кого-нибудь из своих учеников. Учитель не может сам защищать учеников, не подвергнув при этом сомнению их возможности. Если вызов брошен ученику, то ученик должен ответить сам. Кошмар. Что лучше — драться с тигром или с гориллой?

— Мистер Тидуэл, вы весьма красноречивы, но неумны. Вы отдаете себе отчет, что это будет битва не на жизнь, а на смерть?

Тидуэл кивнул. Теперь он уже не сомневался в этом. На душе у него скребли кошки. Кумо не оставил ему никакой лазейки.

— Очень хорошо. Вы будете сражаться прямо сейчас и здесь. Что касается оружия, то выбор за вами.

Умен, стервец! Хочет выяснить, какое оружие выберет Тидуэл, прежде чем Кумо сам назначит ему противника.

— Я буду сражаться как есть.

— Я также разрешаю вам самому выбрать противника. Я верю в каждого из моих учеников.

Дьявол! Теперь карты передернул Кумо. Если Тидуэл не выберет противником самого Кумо, все подумают, что он струсил и ищет кого послабее.

Тидуэл медленно обвел взглядом бойцов отряда, обдумывая ситуацию. Наконец он решился.

Тидуэл снова повернулся к Кумо.

— Я выбираю Аки.

Аки встал и направился к помосту, сопровождаемый приглушенными возгласами удивления. Тидуэл явно не искал легкой победы. Коренастый коротышка вскочил одним махом на помост и поклонился Кумо.

Кумо что-то быстро сказал ему по-японски, затем, ко всеобщему изумлению, вынул из ножен меч и протянул его Аки. Аки скользнул взглядом по Тидуэлу, затем поклонился и покачал головой в знак отказа. Горделиво и невозмутимо подняв голову, он что-то коротко отчеканил, затем повернулся лицом к Тидуэлу. Кумо кивнул и снова вложил меч в ножны. Он пролаял отрывистую команду, и несколько человек мгновенно перенесли боссов прямо вместе со стульями в другое место, чтобы им было удобнее наблюдать за поединком.

Тидуэл стал снимать пиджак, и Клэнси подскочил как бы подхватить его.

— Ты что, совсем спятил, Стив? — едва слышно пробормотал он.

— У тебя есть другие варианты?

— Ты мог бы назначить своим представителем меня. Если это можно Кумо, то можно и тебе.

— Спасибо, но я лучше сам разберусь. Не обижайся.

— Просто учти мое предложение в следующий раз — если будет следующий раз.

— Брось, Клэнси, ну что ты можешь такого, чего не могу я?

— Ну хотя бы вот это: я могу снести ему череп, пока он кланяется.

Клэнси приоткрыл ладонь, показав пистолет. Тидуэл сразу узнал его любимый короткоствольный жилетный «дерринджер» — двухзарядный, с разрывными пулями, бьющий на пятьдесят футов в руках хорошего стрелка. А уж Клэнси мастер своего дела.

— Очень соблазнительно, но боюсь, это не произведет должного эффекта.

— Зато сохранит тебе жизнь!

— Все это теория. Мы повязаны обязательствами.

— Да, верно. Тогда ступай и победи! Ступай и победи! Традиционное напутствие наемников. Тидуэл сконцентрировался на этой фразе, занимая место напротив Аки. В такие моменты, когда ставка — жизнь, это напутствие помогает сильнее, чем любые пожелания успеха.

Неожиданная мысль молнией сверкнула в его мозгу. Шанс, ничтожный, но все— таки шанс!

— Клэнси, бумагу и карандаш!

Бумага и карандаш возникли, словно по мановению волшебной палочки. Всякий адъютант обязан иметь их при себе. Тидуэл что-то быстро нацарапал на верхнем листочке, затем оторвал его от пачки и сложил вчетверо.

— Отнеси господину Ямаде.

Клэнси кивнул и направился к Ямаде, на ходу засовывая в карманы карандаш и пачку бумаги.

Все уже было готово. После незначительных изменений зал превратился в арену для состязаний. Разговаривая с Клэнси, Тидуэл внимательно изучал поверхность помоста. Это было гладко, хотя и не до блеска, отшлифованное дерево, очень твердое. Он хотел было снять ботинки, чтобы подошвы не скользили, но передумал. Лучше иметь на ногах дополнительный вес — удар будет сильнее.

Кумо сидел почти в центре помоста, как всегда, наблюдая за приготовлениями.

Клэнси, вручив сложенный листок Ямаде, снова вспрыгнул на помост, демонстративно прошел через него и встал подле Кумо, только со стороны Тидуэла. Кумо свирепо взглянул на него, но смолчал.

Тидуэл спрятал усмешку. Один — ноль в пользу Клэнси. Это не тренировочное занятие, и Кумо — не беспристрастный инструктор. Это дуэль, и секунданты заняли свои места. Раз уж он вляпался в такое дело, то пусть Клэнси хотя бы прикрывает его с тыла.