Холодные рассветы
Шрифт:
– Делай, что хочешь, – устало произнесла она, направляясь к разложенному дивану.
Он взял полотенце, смочил его в прохладной воде, отжал, положил ей на лоб, стянул с неё плед, обнаружив на ней теплую пижаму.
– Солнце моё, – словно обращаясь к маленькой девочке, произнес он, – тебе не жарко?
– Нет, морозит, – изобразив озноб, ответила она.
– Так, понятно. Лежи, сейчас приду.
Он достал из кармана телефон, ушел на кухню, позвонил сестре.
– Оксан, привет, снова я, – раздался его голос за стенкой. – Слушай, чем можно температуру
Через пару минут он вернулся в комнату.
– У тебя водка есть? – вдруг спросил он, подойдя к кровати.
– В шкафу, кажется, была… – с нескрываемым удивлением, указывая на сервант советских времён, произнесла Лена. – Ника оставляла…
Он открыл дверцу, достал целую бутылку, сел на край её постели, открывая крышку.
– Что ты хочешь сделать? – забеспокоилась Ермолаева.
– Снимай пижаму. Доктор сказала, что нужно тебя натереть водкой, чтобы сбить температуру, – пояснил он.
– Ты думаешь, что я стану раздеваться перед тобой?
– Тебя никто не просит снимать с себя всё. Останься в белье.
– Это всё равно, что голой.
– Ты же в купальнике загораешь на людях, почему сейчас стесняешься?
– Мы так мало знакомы… – жалобно протянула она.
– Можно подумать, что на пляже ты всех поголовно знаешь! – усмехнулся он, перевернув бутылку, смачивая ладони в пахучей жидкости. – Снимай, давай!
Она неохотно стянула с себя серую толстовку, потом теплые штаны, которые явно прибавляли пару градусов к её лихорадке, легла на спину. Он, стараясь не смущать её своим взглядом, осторожно обтирал её кожу, скользя ладонями по рукам, плечам, обходя бретельки бюстгальтера, спускаясь по животу к бёдрам. По телу пробежала дрожь от холода, который теперь сковывал её плоть. Если этот озноб был предвестником скорого выздоровления, то она была готова вытерпеть и его.
Закончив процедуру, он спокойно закрыл бутылку, поставил её обратно в шкаф.
– Давай, я тебя просто укрою простыней, иначе ты совсем запаришься, – предложил он.
Она лишь послушно кивнула, после чего он накрыл её тонкой тканью, снова положил мокрое полотенце ей на лоб и, выключив свет, сел в кресло.
– Тебе нужно поспать, – взглянув на часы, которые показывали половину одиннадцатого вечера, сообщил он. – Я до утра побуду здесь, если ты не возражаешь. Хочу убедиться, что всё в порядке.
– Хорошо, – она сладко зевнула, бесшумно потянувшись под тонкой тканью, слегка согнула ноги в коленях и провалилась в сон.
«А кого ты там лечишь?» – пришло сообщение на его телефон от сестры.
«Одну свою знакомую» – ответил он.
«Ммм… Смотри у меня, ловелас, знаем мы все эти ухищрения»
«Оксан, не придумывай. С ней у меня не такие отношения. Мы очень хорошие друзья. Не более…»
«К чему это многоточие в конце?»
«Оставил для себя немного недосказанности»
«Ты хотел дописать «к сожалению»? Мог бы и прислать мне эту фразу с окончанием. Я бы поняла»
«Я пока что ничего не могу понять. Что-то происходит внутри меня, но к чему всё это приведет… Одному Богу известно»
«Ладно, спокойной ночи. Проверяй температуру время от времени. Если будет расти, звони в скорую. Одному тебе уже не справиться»
«Спасибо тебе»
«Не за что. Мы же не чужие люди»
Всю ночь он практически не спал, подходил к Лене, проверял наличие жара, а к утру всё-таки уснул в кресле.
На рассвете она на цыпочках прокралась к шкафу, взяла домашний тонкий халат, к её сожалению, он был слишком короток, но этот вариант был лучше, чем ходить перед малознакомым мужчиной в нижнем белье.
Ей было гораздо лучше. Лихорадка оставила её, а головная боль ушла. Сама же хозяйка квартиры направилась на кухню, хоть и была скована сильной слабостью. Там она поставила на огонь кастрюлю с водой, чтобы сварить пельмени, поскольку на что-то большее сейчас у неё просто бы не хватило сил. Потом она села за стол, взяв в руки свой телефон, написала в социальной сети одногруппникам, что заболела, не придёт на пары и, чтобы её, по возможности, прикрыли перед преподавателями. Староста заверила её в том, что сегодня её не отметят, как отсутствующую. Лена положила смартфон на стол, облокотилась спиной на стену и закрыла глаза.
– Почему ты меня не разбудила? – с безграничной, утопляющей в себе заботой прозвучал голос Владислава, вошедшего в кухню.
– Ты так намучался со мной… Хотела, чтобы ты отдохнул хоть немного, – виновато произнесла девушка.
– Ладно, спасибо, конечно, за беспокойство, но… – он посмотрел на небольшую кастрюльку, стоявшую на плите и, в которой уже кипела вода. – Что сварить? – с нескрываемым энтузиазмом спросил он.
– В морозилке… Во втором ящике – пачка пельменей, – указывая на холодильник, ответила она.
Он довольно быстро нашел искомое, а через пятнадцать минут поставил перед Леной тарелку с едой.
– А ты не будешь? – удивилась она.
– Я не голоден, – с улыбкой отозвался он.
Она съела пару пельменей, а потом отпустила вилку в тарелку так, что она с шумным звоном упала на керамическую посуду.
– Вот скажи мне, пожалуйста, только честно. Зачем тебе всё это? – как-то резко перешла она к допросу.
– О чем ты? – изобразив полное недопонимание, уточнил он.
– Ты приехал сюда вчера с целым арсеналом лекарств, лечил меня, всю ночь проверял температуру, да, я периодически просыпалась, стараясь сделать так, чтобы ты этого не заметил, не выспался, теперь вот кормишь меня… В чём дело? Я имею право узнать твои мотивы?
– Лена, нет никаких мотивов, – спокойно говорил он. – Просто я такой человек.
– К каждой малознакомой девушке приезжаешь и лечишь её?
– Нет, не к каждой.
– Зачем я тебе сдалась?
– Пока не знаю.
– Я тебя совсем не понимаю, – призналась она, глядя в его глаза.
– Я чувствую себя виноватым в том, что ты простудилась.
– Это не ответ.
Никольский замолчал, упершись поясницей в подоконник, сложив руки на груди.
– Скука, – вдруг выдал он.