Холодный огонь
Шрифт:
— Монстр побежден?
— Мда, — ответил Бреннон. — Навсегда.
Между бровей вдовы появилась морщинка.
— Навсегда?
— Главное — найти специалиста, который все сделает как надо.
— Ваш консультант?
Комиссар кивнул. Миссис ван Аллен помолчала, размышляя.
— Так все было продумано заранее? Девушка в пустом департаменте, эта поездка на озеро, отряд полицейских, который отправился за вами следом?
— Да.
— Но почему в пустом здании?
— Чтобы никто не пострадал.
—
— Угу.
— И вы знали… Вы же не могли не знать…
— Мда.
— И все равно остались, — прошептала вдова, но Бреннон заметил, что она говорит уже не с ним. Ее взгляд был обращен вглубь ее собственных мыслей или воспоминаний; младший ван Аллен сжал ее руку.
— Матушка, пойдем домой.
— Да, — миссис ван Аллен устало улыбнулась. — Простите, похоже, я чуть не разрушила ваш замечательный план баталии.
— Ну что вы, — Натан учтиво встал и подал ей пальто. — Без вашей помощи с допросом пришлось бы повозиться. Но вы–то, почему вы не испугались?
— Я? Чего?
— Утбурда. Вы вышли к нему и попытались его прогнать. Вам что, не было страшно?
— Нет, — со странной усмешкой отвечала миссис ван Аллен, — после Меерзанда мне никогда не бывает страшно.
Бреннон проводил ее до крыльца и остался стоять там, сунув руки в карманы. Уже не раз он задавался вопросом, что же должна была пережить женщина, чтобы ничего не бояться. И как она живет после этого?
Глядя вслед ван Алленам, комиссар заметил, что у противоположной стороны улицы мнется знакомый крепкий тип. Бреннон сбежал с крыльца и решительно преградил типу дорогу, как раз тогда, когда тот пугливо попятился в тень.
— Что–то забыли здесь, мистер Мерфи?
Сын пивовара облизнул губы.
— Она у вас, да? Я слышал, вы забрали ее из дома миссис Флинн? Она цела?
— А вы все это время знали и молчали, — хмыкнул комиссар. — Боялись мамочки? А тюрьмы за лжесвидетельство не боитесь?
Брайан несколько раз судорожно сглотнул, словно пытался пропихнуть в горло что–то твердое и колючее.
— Она в порядке? Хильдур цела? Вы… вы с ней… ничего не сделали?
Бреннон секунду–другую сверлил молодого человека взглядом.
— Она убила своего ребенка, — наконец сказал комиссар. — Ее повесят. А даже если и нет, если присяжные ее пожалеют, то ближайшие двадцать пять лет она проведет в тюрьме Сент–Магдален. Вы ее не увидите. Никогда.
Мерфи тихо шмыгнул носом, утерся рукавом и, сгорбившись, побрел прочь.
21 ноября
Натан тихо постучал в дверь. Вдали над озером занималась заря, но сюда, в глубину мрачного сада у дома Лонгсдейла, она еще не дотянулась. Дверь открылась не сразу, но зато дворецкий пустил комиссара внутрь без вопросов, даже не сказав «Доброе утро, сэр». Свое пальто Бреннон нашел
— Ну что?
Рейден вопросительно поднял бровь.
— Он жив?
— Да.
— Я могу подняться?
— Он спит.
— Я не собираюсь его будить.
— Тогда зачем?
— Люди так делают, — пожал плечами Бреннон. — Беспокоятся. Навещают.
— Ах, люди, — пробормотал Рейден и ступил на лестницу.
— Его собака, — сказал комиссар, пока они одолевали крутой подъем. — Это нежить?
— Нет.
— А что?
Дворецкий остановился и обернулся к комиссару.
— Почему это не может быть прирученная нежить?
— Я не знаю, откуда она у него, — после короткой паузы ответил Рейден. — Я слышал, что монахи в одной восточной стране в горах упросили своих богов дать им защитников от злых духов. Они разгоняют тьму своим огнем, а их лай вселяет ужас во врагов.
— Я бы не сказал, что это был лай, — пробормотал Натан. Дворецкий хмыкнул:
— Я с ним пять лет. За это время пес ни разу не ел и никогда не спал. И, по–моему, он даже дышит не всегда. Только когда ему надо.
Бреннон вошел в спальню. Лонгсдейл лежал в кровати, и никаких следов ран или крови комиссар не увидел. Пес сидел рядом, положив морду на одеяло.
— Привет, Здоровяк, — тихо сказал Натан. Пес шевельнул хвостом. — Впрочем, не так–то это имя тебе и подходит.
Лонгсдейл вздохнул, шелохнулся и опустил руку на голову собаки. Он был худ и бледен, но умирающим не выглядел. «Ни бинтов, ни повязок," — подумал комиссар. Спустя пару минут веки консультанта приподнялись, и с третьей попытки он обвел комнату более–менее осмысленным взором. Бреннон стоял над ним, скрестив руки.
— Надо же, — сказал он, — живы–здоровы.
— Утро, — пробормотал Лонгсдейл, — сейчас утро какого дня?..
— Двадцать первого ноября.
— А… — консультант протер глаза, не выпуская загривок собаки.
— Часто у вас такое? — поинтересовался Натан.
— Какое?
— Вас чуть не убила нежить.
— Бывает, — пробормотал консультант, но Бреннон презрел его нежелание вести беседу:
— Как вы это сделали?
— Что?
— Огромная колючая хрень, — комиссар навис над ним, как над очередным подозреваемым. — Она пропорола вас насквозь, как сабля — тряпку. Вы должны были сдохнуть тут же на месте. А вы что–то не собираетесь.
Консультант откинулся на подушки.
— Обычный для охоты случай.
— Обычный?! Какого черта… А необычный тогда что?!
Лонгсдейл устало прикрыл глаза.
— Не волнуйтесь так. Меня нельзя убить.
Бреннон от изумления отскочил от его кровати фута на два:
— Чего?! Почему это?!
— А, — пробормотал Лонгсдейл, — я не помню.
КОНЕЦ