Холодный огонь
Шрифт:
Но не меньше ее потрясла дата самоубийства Ларри Какониса — пятнадцатое мая.
В этот день ровно год спустя в Атланте Джим Айренхарт совершил свое первое чудо — спас от смерти Сэма и Эмми Ньюсомов, застрелив наркомана и убийцу Нормана Ринка.
Холли не могла усидеть на месте. Она встала и подошла к Виоле. Они вместе стали смотреть на белок, снующих по лужайке.
— Джим обвинил себя в смерти мальчика, — тихо произнесла Виола.
— Но почему? В том, что случилось, не было его вины.
— Он все равно во всем обвинял себя. Такой уж он человек. Но
Холли вспомнила, с каким бесстрашием Айренхарт выхватил маленького Билли Дженкинса из-под колес бешено мчащегося грузовика. Здесь неудачи не было.
— Он полностью ушел в себя. Ходил подавленный, никак не мог забыть.
Человек, которого Холли встретила в Портленде, не выглядел подавленным, скорее загадочным и сдержанным. Но у него было неплохое чувство юмора, и улыбался он легко и открыто.
Виола отпила глоток лимонада.
— Надо же, сейчас кажется кислым. — Она поставила стакан на бетонный пол возле ног к и вытерла мокрую ладонь о брюки. Ей хотелось что-то сказать, но она заколебалась и не сразу в произнесла:
— Затем с ним стали происходить странные вещи.
— Странные вещи?
— Джим стал тихим, отрешенным. Начал заниматься восточными единоборствами. — Записался в школу таэквондо. Есть много людей, которые увлекаются подобными вещами, но такие интересы совершенно не в его характере.
Это было вполне в характере Джима Айренхарта, которого знала Холли.
— И это не было мимолетным увлечением. Каждый день, как только уроки заканчивались, Джим ехал на тренировку в Ньюпорт-Бич. Я уже начала беспокоиться. Он все бросил и занимался только своим таэквондо. Когда в январе Джим выиграл в лотерею, я была счастлива за него. Получить шесть миллионов долларов! Такая большая удача! Я надеялась: выигрыш изменит его жизнь к лучшему и он снова станет Джимом, которого я знала много лет.
— Но этого не случилось?
— Да. Казалось, он даже не удивился и не обрадовался. Ушел из школы. Переехал из квартиры в новый дом… и еще больше отдалился от друзей.
Виола повернулась к Холли и улыбнулась.
— Вот почему я так обрадовалась, когда узнала, что вы его сестра и Джим ничего о вас не знает. Может быть, вы сумеете помочь там, где оказались бессильны шесть миллионов долларов.
Чувство вины за совершенный обман с новой силой охватило Холли. Она покраснела до корней волос.
— Я была бы счастлива помочь, если только у меня получится. — Она надеялась, что простодушная Виола примет краску стыда на ее лице за признак волнения и радости.
— Вы сможете, я уверена. Джим сейчас одинок или, вернее, так думает. Ваше присутствие в доме излечит его от тоски. Поезжайте к нему сегодня, лучше всего прямо сейчас.
Холли покачала головой.
— Не так сразу. Я все-таки не буду спешить. Хочу… немного прийти в себя. Надеюсь, вы ему обо мне ничего
— Конечно, дорогая. Это ваше право первой сообщить ему эту радостную весть. Представляю, какой это будет волнующий момент!
Холли благодарно улыбнулась. Ей показалось, что губы сделаны из жесткой пластмассы и приклеены к лицу, точно бутафория карнавального костюма во время празднования Хэллоуина. [1]
Несколько минут спустя, провожая Холли до двери. Виола взяла ее руку в свою ладонь и сказала:
— Мне бы не хотелось вас обманывать: вернуть его к жизни — задача не из легких. Сколько я знаю Джима, в нем всегда чувствовалась затаенная печаль. Да тут и нечему удивляться, если вспомнить, как рано он потерял родителей. В десять лет остался сиротой.
1
Канун Дня Всех Святых, который отмечается в США 31 октября и сопровождается веселыми играми и красочными карнавальными представлениями.
Холли понимающе кивнула:
— Огромное вам спасибо. Вы очень мне помогли.
Виола порывисто обняла ее, поцеловала в щеку и сказала:
— Надеюсь, мне недолго придется ждать вас обоих на ужин. Посмотрим, что вы скажете о моей толченой кукурузе с мясом и красным перцем и черных бобах с рисом. Я готовлю все острое как огонь.
Холли было и приятно, и совестно. Ей очень понравилась Виола. Через несколько минут знакомства учительница казалась любимой тетушкой, которую знаешь много лет. Но Холли мучили угрызения совести: в дом Виолы она проникла нечестным путем.
Возвращаясь к машине, Холли ругала себя последними словами. Она не испытывала недостатка в красочных словах и виртуозных выражениях. Сказывался немалый опыт общения с репортерской братией, приобретенный за двенадцать лет скитаний по различным редакциям. Ей ничего не стоило завоевать «Гран-при» в конкурсе на звание самого неистощимого и витиеватого сквернослова.* * *
В телефонном справочнике Ньюпорт-Бич была указана всего одна школа таэквондо. Она располагалась в торговом центре неподалеку от Ньюпортского бульвара между булочной и магазином, где продавали шторы.
«Додж» — прочла Холли на вывеске, украшавшей вход в здание. По-японски слово «додж» означает «зал для занятия боевыми искусствами». С таким же успехом можно назвать ресторан «Рестораном», а магазин одежды — «Магазином одежды». Подобная незамысловатость немало удивила Холли, знакомую с привычкой азиатских бизнесменов награждать свои заведения поэтическими названиями.
Трое прохожих стояли на тротуаре перед большой витриной «Доджа». Они жевали эклеры, наслаждались сладостным ароматом, доносившимся из соседней кондитерской, и наблюдали за тренировкой шести спортсменов, которые отрабатывали приемы под командой коренастого, но необычайно проворного инструктора в черном кимоно. Время от времени инструктор швырял на пол одного из учеников, и стекла в витрине начинали дрожать.