Холодный пляж
Шрифт:
– Вот же черт, – выдохнул Стас. – Пронесло, кажись…
Парня трясло. С такими пертурбациями никаких нервов не хватит.
– Ну, ты и дура-ак… – протянула Настя, приходя в себя. – Я знала, Стасик, что у тебя не все дома, но чтобы вот так…
– А чего я? – возмутился парень. – Ехал, никого не трогал. Откуда я знал, что тут такая ерунда? А это кто вообще такие?
Он начал выбираться из машины, но передумал, плюхнулся обратно. В кабине «буханки» без скрипа приоткрылась дверь, но никто пока не выходил. Стас обернулся, вглядывался в заднее зеркало. Темнота, не видно ни зги. Глаза еще не привыкли к этому мраку.
– Ну на фиг, надо сваливать, попробуем развернуться… – сказал Стас.
Заскрежетал ключ в замке зажигания. Машина не заводилась, будь она неладна! Двигатель издавал тарахтящие звуки и сразу глох. Как-то притихла
Стас коленом отпихнул дверцу, вывалился наружу и вдруг начал издавать пугающие хриплые звуки – словно не мог продохнуть. Черный силуэт обволок его, неудержимо превращал в неживую материю. Стас перестал хрипеть, зашатался, стал падать. Настя не могла кричать, только вздрагивала, давилась рвотными спазмами. Незнакомец распахнул пассажирскую дверь. Настя съежилась, обняла себя за плечи, лихорадочно замотала головой: – Нет, пожалуйста, не надо, прошу вас…
Но ее и не собирались вытаскивать из машины. Человек нагнулся, ударил девушку в бок, выдернул лезвие ножа. Настя охнула, задергалась, рвотная масса потекла с губ. Ее ударили еще раз, потом еще. Убийца распалялся, – казалось, он получал удовольствие от процесса умерщвления, бил не переставая. Девушка хрипела, вздрагивала, потом перестала, взгляд остановился. Глаза остались открытыми, в них отражалось матовое свечение луны. Кровь текла из туловища, пропитывала одежду, расплывалась по сиденью. Убийца распрямил спину, он не спускал глаз со своей жертвы. Словно видел в темноте.
Шевельнулся другой – расправившийся со Стасом. Убийцы сохраняли молчание – что было разумно. Заскрипела щебенка под ногами, подбежал еще один – тот самый, которого чуть не сбил Стас. Он не спешил, как на пожар, знал, что сообщники примут «клиентов». Этот человек был действительно одет в милицейскую форму. Он остановился у заднего бампера, поводил носом, потом как-то крадучись подошел к задней дверце, резко ее распахнул. Ничего не произошло. Он не включал фонарь. Но все же решил это сделать, втиснулся внутрь, отыскал на ремне пристегнутое осветительное устройство. Но его опередили! Людмила съежилась под сиденьем, и ее не сразу заметили. У девушки тоже был в сумочке фонарик – маленький, плоский. Жалящий луч ударил в глаза злоумышленнику – он не ожидал, зажмурился, упустил драгоценные мгновения. Людмила ударила его фонарем по лицу – не сильно, по-девчоночьи, но эффекта добилась. Убийца отпрянул, выругался.
Людмила воспользовалась дарованной секундой – выкатилась из машины с обратной стороны! Тот, что убил Стаса, тоже запоздал с реакцией. Кто же знал, что подельнику потребуется помощь?! Воющий комочек покатился к обочине, поднялся на ноги, бросился бежать в обратном направлении. Третий, получивший по лицу, уже никак не мог спасти ситуацию. Сорвался человек, убивший Стаса, помчался прыжками за беглянкой. Но споткнулся о сумочку, брошенную девушкой, съехал, маша руками, в канаву под скалой. Активизировался третий, находившийся справа, понесся за беглянкой бесшумными скачками. Разрыв между скалами был близок. Людмила влетела в него, задыхаясь от страха. Хорошо, хоть туфли со шпильками остались в багаже, на ногах тапочки вроде чешек, только плотнее – идеальная обувка для многочасовых поездок в автомобиле. Она на миг остановилась, уперлась в скалу обеими руками – перед глазами все плыло, двоилось. Опомнилась: ее же преследовали! Бросилась дальше, вписалась в поворот. В лунном свете обрисовывался подъем между скалами, булыжники, вросшие в грунт, пучки растительности. Шумел водопад где-то дальше – или в ушах шумело? С другой стороны к скале уже подбегали. Она помчалась на гору, терзаемая ужасом, не чувствовала боли, когда натыкалась на острые камни, лезла вверх, за что-то хваталась. Больше всего на свете боялась обернуться – и все же обернулась, захлебнулась криком: две молчаливые фигуры карабкались за ней. Помутилось в голове, она практически не соображала от страха. Вел какой-то ангел-хранитель – ни разу не оступилась, не споткнулась.
Узкие уступы формировали своеобразную лестницу. Девушка полезла вверх, давясь кашлем. Перевела дыхание – бросилась
Эти двое чуть не попали под обстрел! Булыжник пересекся с их траекторией движения. Они подались в разные стороны – один повалился на куст, другой упал в подвернувшуюся расщелину. Так вам и надо! Когда Людмила одолела подъем, эта парочка запоздало вернулась на тропу. Она получила фору. Метнулась влево, вправо. Девушка находилась фактически на вершине кряжа, дальше мутнели горы – вздымались уступами. Людмила пробежала несколько метров, подвернула ногу – к счастью, не сильно, съехала вместе с осыпью с какой-то горки. Часть пути держалась на ногах, потом перекатывалась. Здесь действительно плескался водопад – стекал с горы и уходил под землю. Явно не из тех, к которым организуются экскурсии. Девушка чуть не плакала – ее опять преследовали! Демоны материализовались из мрака, бежали по косогору, встали, посовещались, прислушались. Будь проклят тот камень, что выстрелил из-под ноги! Они мгновенно кинулись на шум. Водопад уже был рядом, разбивался о камни. Холодная вода забрызгала лицо, промокла одежда. Бежать дальше было невозможно, выбеленные водой окатыши громоздились слоями. Людмила сползала вдоль водопада, цеплялась за камни. Вода уже не обрушивалась, журчала по склону в неглубокой промоине. За потоком воды пролегала канава – она ее заметила каким-то чудом. Перекатилась через бурные воды, задержав дыхание, плюхнулась в канаву…
Она лежала в сырости, съежилась, дрожала от холода, боясь пошевелиться. Часть туловища находилась в воде, все остальное – в плотной измороси. Холод выстуживал кожу, добрался до внутренних органов, но голова работала. Катились камни по склону, различалось сиплое дыхание. Мимо пробрался человек, он двигался как-то вприсядку, опираясь ладонями об окатыши. Людмила боялась высунуться, не дышала. Затем проследовал второй, она слышала, как скрипят камни под ногами. Электрический луч метался по впадине, но канаву с девушкой не зацепил. Стало тихо – силуэты растворились в узкой горловине. Людмила не вставала, ждала, боролась с судорогой. Да сколько можно ждать у моря погоды? Эти двое пойдут обратно – но когда? И пойдут ли? Через пару минут она просто скончается! Дрожа от холода, Людмила перебралась на корточках через текущую воду, на четвереньках устремилась наверх…
Солнечный зайчик пробежал по лицу. Майор Светлов очнулся, машинально перевернул металлический календарь, стоящий на тумбочке. Выпрыгнуло 6 августа. Ну, здравствуй, день атомной бомбардировки Хиросимы… Он застонал, зарылся в подушку. Понедельник – очень тяжелый день. К тому же последний день отпуска – так получилось, набежали какие-то отгулы. Машинально вскинул руку с часами. Одиннадцатый час – расслабились, товарищ майор, забыли про дисциплину с этим благословенным югом… Он машинально провел рукой по кровати. Завозилось что-то рядом, выбралась из-под одеяла заспанная потешная мордашка. Инесса зевнула, посмотрела на календарь – и тоже все вспомнила, погрустнела, хрипло произнесла:
– Ну, вот и наступило будущее… – Она испустила тяжелый вздох, скинула одеяло и обернулась вокруг майора уголовного розыска…
Через полчаса пришлось вставать с постели. Он сомнамбулой шатался по гостиничному номеру, запинался о предметы обстановки, собирал разбросанную одежду. Четыре года не был в отпуске, тяжело же будет возвращаться к работе!
– Уже исчезаешь, мой свет? – печально спросила Инесса. – Улетаешь, но обещаешь вернуться?
– Уезжаю, – поправил Светлов. – Не поминайте лихом, Инесса Петровна. Прости, но через полчаса надо выходить. А ты перебирайся в свою гостиницу – надо ведь иногда, верно?