Холодный роман. Льдинка и король
Шрифт:
К горлу подкатил комок, стоило осознать, что скорее всего это я оживила Миранду и заставила страдать среди людей. Но следом пришла мысль:
«Не забери меня Нордан, все было бы хорошо».
Я жила бы по правилам, слушалась родителей, потом мужа и не считала бы это чем-то ужасным. Все так живут! Но теперь…
– Действительно веришь, что я разрешу тебе уйти к людям? – поинтересовался Нордан, который внимательно за мной наблюдал.
Пока я двигалась к выходу, он не шевелился – видимо тоже не горел желанием продолжать беседу после нашего горького поцелуя. Но стоило мне замереть
– Тэйлин… – очень тихо позвал меня Нордан. А следом вздрогнул, заметив в моем взгляде ужас и безысходность. – Тэй…
– Хватит, Ваше Величество, – глухо отозвалась, перебив его на полуслове. – Я могла прожить обычную человеческую жизнь и не знать, что бывает иначе. Пусть это было бы порой больно, порой скучно и грустно, но я не… Зачем вы привели меня сюда?!
Последнее я выкрикнула ему в лицо и, отбросив его руку, рванула из комнаты. Признаюсь, в душе еще теплилась надежда, что меня оставят в покое и дадут хотя бы перевести дух. Я даже добежала до выхода! Но кулак, врезавшийся во входную дверь с оглушающим треском, разбил все мечты вдребезги.
– Не смей уходить вот так, – процедил Нордан за моей спиной. – Обвиняешь меня в своем спасении?
– А вы считаете это спасением?
Я обернулась и посмотрела с такой обидой, что он на мгновение даже отшатнулся. Стоило подумать, что последнее слово осталось за мной, как в гостиной поднялся ветер и началась настоящая снежная метель.
В испуге прижалась к мужчине, удивив этим не только его, но и саму себя. Но в тот миг ничто не было способно отцепить мои руки и заставить отойти. Страх – вот что двигало мной. Настоящий животный ужас, который поднял свою голову, стоило пробудиться воспоминанию детства.
Перед глазами замелькали образы прошлого. Тогда тоже была темная зимняя ночь. Я стояла в одиночестве посреди снежного леса в одной тоненькой накидке, накинутой на ночную сорочку, и плакала. Как же мне было тогда страшно и холодно. Не знаю, как туда попала и почему оказалась в лесу одна. Запомнила лишь злой женский голос:
– Теперь это твой новый дом. Посмотрим, насколько ты любишь зиму. А, знаешь, это даже забавно – кусок льда сдохнет от холода. Вот умора! Мы долго будем вспоминать самую большую неудачницу во всех мирах!
Жестокий хохот заставил меня сжаться в комочек и заплакать. Ведь даже спустя время казалось, что этот смех до сих пор звенит в ушах. Я так и не узнала, кто та женщина. Тайной осталась и причина такой жестокости. Почему она бросила меня в лесу? За что так поступила со мной? Никто не смог ответить на эти вопросы.
Зато я запомнила лицо Миранды, которая склонилась надо мной в лесу и принялась с беспокойством трясти за плечо. Именно сестра не дала мне уснуть навеки в снегу и привела родителей.
С тех пор я ужасно боялась снежной метели, особенно по ночам, когда сидишь в одиночестве и слушаешь завывание ветра. Всегда казалось, что это не ветер, а голос, который в отчаянии выкрикивает чье-то имя. Мое имя!
– Только не уходи, – зашептала я словно в бреду, еще сильнее прижимаясь к Нордану. – Не бросай меня одну, пожалуйста…
Мой голос сорвался на последнем слове. Я жалобно всхлипнула и уткнулась носом в жесткую ткань камзола. На спину легла горячая ладонь – погладила, вздрогнула, сжалась в кулак. А следом я почувствовала такие необходимые объятия, где было тепло, уютно и совсем не страшно. Его объятия. В тот же миг утих ветер, исчез снег, а я услышала тихое:
– Не брошу. Никогда.
Эти слова согрели душу и заставили отступить все страхи. Я подняла голову и посмотрела в чарующие светлые глаза, где кружились снежинки. Внезапно глаза приблизились, затягивая меня в свой снежный омут. Губ коснулось дыхание, словно порыв морозного ветра, а следом все исчезло. Потонуло в обжигающем поцелуе, от которого ослабли колени.
Нордан перехватил меня одной рукой за талию, и бережно прижал к себе, не позволяя упасть. Ощутила, как его вторая рука погладила по спине. Нежно, ласково, приятно до головокружения. Не заметила, когда эти поглаживания стали более чувственными и настойчивыми. Наверное, в тот момент, когда пуговицы платья внезапно расстегнулись и пальцы коснулись обнаженной кожи.
Я зажмурилась от удовольствия и чуть не замурлыкала, как кошка. Поцелуй изменился, стал дразнящим, дурманящим разум. Вкус губ мужчины пьянил. Мир сузился до требовательных губ и настойчивых рук под натиском которых я теряла связь с реальностью. Платье давно упало к ногам, а под моими пальцами не осталось ткани – лишь нереально приятная на ощупь кожа Нордана, а под ней стальные канаты мышц.
Почувствовала, как меня поднимают на руки, затем куда-то несут, а следом спины коснулся мягкий пушистый ворс. Но я даже не отреагировала, а с трепетом отвечала на умопомрачительные поцелуи и ласки. Будто отвлекись я хоть на миг, и все исчезнет. Нордан снова станет ледяным гадом, а я опять окажусь посреди той снежной метели совершенно одна.
Внезапно Нордан слегка отстранился. В его глазах пылала жажда, которую не могло утолить ни одно вино в мире. Ему нужна была я! Горячая ладонь спустилась на грудь, слегка сжалась, а следом он принялся покрывать поцелуями мою шею, плечи…
Я плавилась и стонала в его руках, охваченная страстью. Дарила поцелуи в ответ, зарывалась пальцами в платиновые волосы. Ровно до момента, как рука мужчины опустилась намного ниже, а над ухом раздался шепот:
– Как же я скучал, Ами.
Показалось, что мир на мгновение замер, а следом разлетелся на мириады острых осколков. Вонзаясь в сердце, они таяли и кислотой унижения разливались по венам. Не меня сейчас видел Нордан. Не меня целовал и ласкал. Всего лишь замена…
Дернулась и попыталась оттолкнуть мужчину, но тот словно ничего не заметил и продолжал покрывать поцелуями мое тело. Я поняла, что сейчас просто закричу от разрывающей душу и сердце боли, поэтому закрыла глаза и прошептала:
– Остановись.
Меня проигнорировали. Он даже не обратил внимания на просьбу, что испугало. Хоть прикосновения и поцелуи не были противны, но уже не вызывали никакого восторга. Я начала вырываться из цепких рук короля, отпихивать его, извиваться. И внезапно осознала, что он совсем свихнулся.