Холодный свет далёкой звезды
Шрифт:
– У тебя паранойя. – Спокойно ответила, ослабляя хватку.
– Ильдар тогда сказал, что не он тебя избил. – Произнёс и замер, пытаясь считать эмоции в её глазах. Желваки на скулах не останавливались. – Не соврал, значит. В принципе, я и тогда верил… Ты была беременна. – Неожиданно замолчал, словно спотыкаясь на собственных мыслях. – Неужели от него? – Присмотрелся. Даже наклонился вперёд, чтобы понять. И темнота не мешала: глаза горели ярче любого света.
– Этот период моей жизни называется «вспомнить всё»? – Недобро усмехнулась.
– Я просто хочу понять. – Вроде как оправдался Акмаль. Тихо. Безобидно. Но также непонятно, как и она сама для него.
– Что понять?
– Почему
– Такой фетиш? Копаться в его женщинах?
– Сколько раз он избивал тебя, испытывал на прочность? Сын для него был идеей фикс. Сейчас как? Семь лет… Это большой срок. У вас ведь детей нет, я точно знаю. Ты тогда его разочаровала. Я про беременность. В его глазах было именно разочарование, когда об этом зашёл разговор. Но вы снова вместе. Я не понимаю. Сейчас он не просит родить ему ребёнка? Он тебя так наказывает за тот раз?
– Даже интересно стало, ты сам-то женат? Или, кроме жизни других людей, тебя ничего не интересует?
– Вы предохраняетесь? Он настоял или ты?
– Ты извращенец?!
– Неужели ты не хочешь ребёнка от любимого мужчины? Ведь он любимый?
– Замолчи!
– Я просто не понимаю, почему мусульманин женился на женщине иной веры и в возрасте за сорок не торопится обзавестись потомством. – Бурно взмахивая руками, пытался разъяснить Акмаль. – Потому что он никогда бы не женился на бесплодной иноверке! Потому что он старший сын своего отца, его наследник! Потому что ты просто не можешь быть его женой! – Закончил жёстко и резко подошёл к двери, но тут же вернулся, даже не притронувшись к полотну. – Может, это и называется любовью? Когда невозможное возможно?
– Тяжёлые моральные заболевания передаются в вашей семье по наследству?
– Ты сейчас Ильдара имеешь в виду? – Хмыкнул. – Тогда да. – Закусил губу и в бессилии закрыл глаза. Несколько раз махнул в воздухе сжатыми в кулаки ладонями и резко выдохнул. – Лора, послушай, я не об этом поговорить хотел. Я… я могу тебе помочь.
– Помочь сойти с ума? У тебя получается.
– Да нет же! Ты… ты можешь от него уйти. Нужно только понять, что тебя держит, что…
– Вариант «Люблю, не могу» ты не рассматриваешь? Или, может, вариант «Семейному счастью преград не существует!», «Долой расовые предрассудки!»… что ещё? А такой вариант, как «не мешайте жить, мы сами разберёмся»?
– Я никогда не понимал варианта отношений «бьёт – значит, любит». Варианта «жертва и её хозяин». Ты свободный человек, ты ни от кого не зависишь. Зачем… зачем тратить свою жизнь на человека, который тебя просто использует? – Казалось, он искренне удивлялся в соответствии со своими словами.
– Знаешь, что я скажу тебе, дорогой брат… – Лора нехотя отпустила руку Ильдара, которую сжимала до этого, пытаясь заручиться поддержкой и набраться сил, чтобы перетерпеть непростой разговор. Подошла, становясь практически вплотную. Чтобы заглянуть в глаза, пришлось высоко задрать голову и практически дрожать от напряжения во всём теле. Чтобы знать, что до того дошло, что услышал. – Я никогда… никогда не была его жертвой. Что бы между нами ни происходило, я никогда не опускалась до этого уровня, оставаясь на равных. И его это устраивало. Понял? ЕГО это устраивало. И в тот день, когда я почувствую, что моё положение изменилось… тот день станет для нашей семьи последним. – Тыкнула пальцем в мужскую грудь, едва сдерживаясь от гневных возгласов. – А ещё запомни, что никто не смеет обвинять меня в том, что у нас нет детей. Это никого не касается, кроме нас двоих. Ни-ко-го. Каким бы сыном по очереди он ни был и какой бы род
– У меня сейчас такое чувство, что ты не знаешь, о чём говоришь.
– А вот на твои чувства мне откровенно наплевать. – Высказала чистую правду и, удовлетворённая результатом, вернулась на своё место.
Знала наверняка, что он смотрит вслед, что оценивает каждое движение, но отказывалась это воспринимать, запрещала себе улавливать его эмоции. Казалось, что и мысли его слышит, а, может, это были не мысли, а тихое бормотание. Но не повернула голову и не посмотрела в его сторону до тех пор, пока из палаты не вышел.
Ещё долго сидела, глядя в пустоту, в пространство. Ничего перед собой не видела. В груди нарастала неимоверная тяжесть, а в голове пульсировала боль. Нечеловеческих усилий стоило склониться и прикоснуться губами к чуть прохладной сухой мужской ладони. Стало легче. Потёрлась об неё щекой, закрыла глаза, представляя себя совсем в другом месте, но рядом с ним.
– Мне очень тяжело без тебя, родной. Будто жизнь остановилась, выставляя на пути сплошные преграды. Не хочу так… Без тебя.
Даже самой себе не могла объяснить навалившуюся слабость, чувство незащищённости, уязвимость. Сказать просто, что без него её нет? Не существует как личности, как женщины? Сломалась?.. Нет. Было что-то иное, более глубокое, более тонкое. Как человек, у которого отняли тень. Именно тень. То родное, близкое, что всегда было рядом. Негласным приказом. Что сопровождало даже тогда, когда вблизи не оставалось больше никого. Часть её самой. Важная. Незаменимая. Та, что оберегала и сторожила сон, что придерживала за руку на перепутье. А когда некого держать за руку… тогда человек заканчивается и начинается уже другая тень… оболочка, которая отделилась от самого тела, навсегда лишая целостности. И её нет…
Глава 9
Акмаль ворвался в палату за несколько мгновений до того, как первые солнечные лучи разбавили угнетающую серость стен. Лора уже не спала, но то, с каким лицом он на неё в тот момент посмотрел, каким взглядом окинул… заставило передёрнуться, но на этот раз причиной была не неожиданность. В его глазах была нерешительность, смешанная с желанием доказать. Было желание выдать факты и при этом не потерять себя. Раскрыть глаза и не остаться в дураках. В глазах была паника, как отголосок длительных размышлений и бессонной ночи.
Тёмная щетина, едва проступившая на щеках и подбородке, лишь усиливала эффект усталости. Взъерошенные в неправильном порядке волосы, руки, которые, скрывая неловкость, стремились спрятаться за спину – всё говорило не в его пользу. Но слабая искорка надежды на результат перекрывала своим блеском любые факты. Каждый по отдельности и взятые вместе. Она была сильнее. И эта искорка… Лора вдруг поняла, что нужно искать именно её след. То тщательно скрываемой мужчиной место, откуда она летит, каждый раз, запаляя его с новой силой, заставляет вот так смотреть, говорить слова, которые ещё мгновение назад не были на языке, не были даже в голове. Искорка, которая заставляет смотреть на брата, как на врага, каждый раз предлагая становиться с ним по разные стороны.
– Я… я хочу тебе показать… – Лишь подтверждая произведённое впечатление, запутался в словах Акмаль.
Двинулся вперёд, но со странным вздохом облегчения остановился, уставившись в выставленную как преграду тонкую ладонь. Нервно усмехнулся и опустил взгляд в пол, вдруг теряя слабую нить решительного порыва.
– Давай мы выйдем отсюда до того, как ты произнесёшь вслух очередную глупость.
Лора осторожно отошла от больничной койки, бросая короткий неспокойный взгляд на мужа и послушно пошла следом за Акмалем, минуя один коридор за другим.