Холодный свет луны
Шрифт:
Сержант изобразил удивление:
– Сопротивление?? С какой это радости? Да будет вам известно, господин командующий, мы подряжались готовить ваших бойцов, а не воевать с советским спецназом. Война с Советами – ваша война. Нас она не касается! Так почему я должен был обрекать группу на неминуемую гибель? Вводите на плоскогорье свой полк и бейте русских, если застанете их в лагере, в чем я очень сильно сомневаюсь!
– А вы наглец, сержант!
– Я это слышал очень много раз. И мне от этого, господин Хикмат, ни холодно, ни жарко!
– Что произошло в лагере?
Сержант
– А вы не знаете?
– Всего нет! Поэтому и спрашиваю!
– Ну, всего и я не знаю. Мы покинули лагерь, когда там все только начиналось.
– Хорошо, расскажите то, что видели до того, как… как покинули объект!
– О’кей! Все началось с того, что пленные подняли мятеж! Они устроили драку во дворе своего барака. Охрана попыталась навести порядок, но мятежники обезоружили ее, убили часовых на вышках и захватили склады, где оборудовали позицию долговременной обороны, благо на складах хранилось большое количество и оружия, и боеприпасов, и продовольствия.
– Пленные подняли мятеж одновременно с нападением на лагерь советских подразделений и авиации?
– Нет! Когда невольники устроили драку, никаких войсковых подразделений на плоскогорье не было. Это позже небольшая группа спецназа атаковала лагерь. Что было в лагере дальше, мне неизвестно.
Хикмат погладил бородку:
– Где во время бунта находился Фархади?
– В своем штабе!
– Он не мог уйти?
– А черт его знает! Но судя по мощному взрыву, который слышали отсюда наверняка и вы, вертолеты накрыли Абдула в здании. Русские применили бомбы. В лагере нет объектов, кроме штаба Фархади, для разрушения которых требуются авиабомбы. Не считая, естественно, бункера складов. Но не стали бы русские бомбить холм, внутри которого укрепились пленники. Да и взрыв был один. Возможно, от одновременного применения двух бомб. Считаю, пилоты вертушек работали по цели, зная, кто находится внутри объекта отработки. Так что, скорее всего и Фархади, и приближенные к нему лица уничтожены вместе со штабом. Но это мое мнение, не претендующее на абсолютную достоверность!
Хикмат тяжело вздохнул:
– Ладно! На месте все уточним. Куда вы направляетесь сейчас, господин сержант?
– В Чевар, где намереваюсь связаться со своим командованием для получения инструкций на дальнейшие действия группы!
– Вы останетесь при мне!
– Без вопросов, но только после того, как получу на это личный приказ бригадного генерала Робертсона.
– Хорошо!
Высокопоставленный чин моджахедов обернулся к советнику:
– Аким, радиостанцию!
Советник подал боссу телефонную трубку.
Вытянув антенну, Хикмат проговорил:
– Соедините меня с генералом Робертсоном из посольства США.
После непродолжительной паузы произнес:
– Генерал? Хикмат говорит! Здравствуйте… да, к сожалению, ничего хорошего, но мы еще не добрались до места, чтобы окончательно оценить обстановку. Мне по пути к лагерю встретились ваши инструкторы во главе с сержантом Слейтером. Они покинули лагерь, как только тот подвергся нападению. Их поведение
Хикмат протянул трубку Слейтеру:
– Прошу, сержант!
Старший группы инструкторов ответил:
– Сержант Слейтер на связи!
– Это генерал Робертсон!
– Я узнал вас, генерал!
– Скажите, Энди, почему вы покинули лагерь, когда Фархади нуждался в вашей помощи? Мне кажется, причина вашего отхода от лагеря не только в контракте.
Слейтер сказал:
– Вы правы! Ни у меня, ни у моих парней не было никакого желания класть головы ради Фархади. Он не заслужил подобной чести.
– Я вас понял! Но вам все же придется вернуться в лагерь. Не мне вам объяснять, что наша Администрация намерена и впредь поддерживать афганских контрреволюционеров. Так что выполняйте то, о чем вас просит господин Хикмат!
– Это приказ?
– Да, сержант!
– Слушаюсь, сэр! Один вопрос разрешите?
– Конечно!
– Группа переходит в прямое подчинение господина Хикмата?
– Нет! Вы останетесь в прямом подчинении мне, а с Хикматом стройте отношения на условиях, оговоренных в контракте!
– Я все понял, генерал!
– Удачи, Слейтер!
– Благодарю!
Сержант передал станцию Хикмату. Тот спросил:
– Вы получили то, что хотели?
– Я не хотел получать подобный приказ, но выполню его.
– Вот и отлично! Пока отдыхайте. Нам потребуется время, чтобы расчистить дорогу. О начале движения к лагерю я сообщу вам дополнительно!
– О’кей!
Слейтер повернулся, подошел к «Хаммеру», сел на переднее пассажирское сиденье. Закурил.
Паслер спросил:
– О чем договорились, Энди?
– Возвращаемся в лагерь. Как только дикари Хикмата расчистят дорогу.
Умберг воскликнул:
– Так этот мэн в чалме и есть Хикмат?
– Да!
– А почему мы должны подчиниться ему?
Сержант взглянул на Умберга, перевел взгляд на Паслера, так же ожидавшего ответа на поставленный вопрос.
– Потому что я получил на это приказ Робертсона.
– Так это ты с ним говорил по трубе?
– Ты догадлив, Фил!
– Значит, лагерь будут восстанавливать?
– Да!
Умберг улыбнулся:
– А ведь это совсем не плохо, парни!
– Что ты имеешь в виду? – спросил Слейтер.
– То, что мы по-прежнему сможем нырять к Фаруху, а представь, перекинули бы нас куда-нибудь на север в горный лагерь, так от тоски там сдохли бы. Без виски и проституток здесь вообще цивилизованным людям долго находиться не рекомендуется.
– Кем не рекомендуется?
– Да какая разница? Не рекомендуется, и все! Не знаю, как вы, а я доволен, что нас возвращают в лагерь Фархади.