Холодный туман прошлого
Шрифт:
Гуров невольно засмеялся.
– Но, – продолжал Стас, – ты прав насчет того, что выпить снотворного и сесть за руль – не самый удачный способ для суицида. Ты отрубишься, а через три метра машинка заглохнет и встанет. И очухаешься потом где-нибудь в ментовке или больничке. Или избитый другими водителями.
– О чем и речь, – кивнул сыщик. – Володя сказал, что перед смертью покойник выпил кофе, в котором это снотворное оказалось.
– Тогда придется выяснить, где он его пил и вообще, откуда и куда ехал. – Опер прошелся по кабинету. – Похоже, Лева,
– Не мы такие, жизнь такая, – вздохнул Лев Иванович и встал из-за стола. – Пошли, доложим Орлову о поимке Сивого. И об этом ДТП со снотворным.
– Махнулись не глядя, – хмыкнул Стас.
Генерал Орлов выслушал оперов. Поимке Сивого он, разумеется, был рад, но после рассказа об аварии улыбка слезла с его лица.
– Думаете, убийство? – спросил он.
– До конца я, конечно, не уверен, – ответил Гуров, – но есть очень большие подозрения.
– На самоубийство точно не тянет, – ввернул напарник.
– Паршиво, – покачал головой Орлов. – У нас тут еще эта мразь окопалась, которая девочек насилует и убивает. Еще этот Гаврюхин с завода. Что по нему, кстати?
– Работаем, Петр Николаевич. Есть кое-какие косвенные улики, что он специально выпустил рабочих на объект с неисправным оборудованием. Есть у них там один заводила, Миша Царьков, один их пострадавших. В юности увлекся всякими политическими идеями левого толка и постоянно с коллегами по цеху про политику говорил, агитировал за всякое такое, на забастовки их подбивал. А у них на заводе сейчас ситуация нестабильная. Не сказать чтобы совсем все плохо, но и не особо хорошо тоже. Людям то за сверхурочные не доплачивают, то премии режут, то зарплату на пару-тройку дней задержат. Вот там Миша и мутил воду.
– Думаете, все специально подстроено было?
– Скорее всего, – кивнул сыщик. – С Гаврюхиным мы говорили, тот, естественно, в отказ, мол, я не я и лошадь не моя, про неисправности не знал, мне механики говорили, что все в норме.
– Врет, – твердо заявил Станислав. – С механиками мы тоже говорили. Они ему уже не раз докладывали о том, что техника старая, на ладан дышит, и ее включать иногда опасно, не говоря уж о том, чтобы работать. А ремонтировать бесполезно, как мертвому припарка. Однозначно ребят пустили под раздачу специально, чтобы другим неповадно было.
– Ясно. Тогда работайте. И про этого маньяка тоже не забывайте. Его вообще в первую очередь изловить надо, пока еще какая-нибудь школьница не пострадала.
– А с этим погибшим в аварии что делать?
– Ох, парни, – Орлов посмотрел на оперативников, – вы же не первый день в уголовке. Выясняйте, что там на самом деле было. Если это убийство, то ищите улики, мотивы, подозреваемых. Сами же знаете, следаки на одних догадках и предположениях дело возбуждать не будут. Все, свободны.
Друзья вернулись к себе в кабинет.
– Что-то наш генерал не в духе сегодня, – заметил Гуров.
– Да его в прокуратуру сегодня дергали. А там какой-то новый хрен сидит, как говорят, блатной.
– Очередной «важняк»?
– Вроде того. Но это по слухам. Видать, он Орлову нервы помотал, вот он и мурзится сейчас. Кстати, как там этого парнишку звали?
– Закутько, кажется. – Лев Иванович достал блокнот и нашел нужную заметку. – Да, Закутько Семен Иванович, двадцать семь лет, владелец «БМВ», в злостных нарушителях не числился.
– Надо адресок пробить. И круг общения, чтобы выяснить, кому этот Сема так насолил, что его захотели убить или как минимум покалечить.
– Вот давай этим пока и займемся. Время есть.
– А оно у нас редко бывает. Кстати, надо бы еще телефончик его проверить. Выяснить, кому погибший звонил чаще всего.
Установить адрес погибшего водителя «БМВ» оказалось делом недолгим. С телефоном было сложнее – при аварии мобильник Закутько пострадал не меньше машины, так как лежал в кармане джинсовой куртки владельца, и сотрудники технического отдела, к которым Крячко пошел с надеждой оживить аппарат, только развели руками. Пришлось устанавливать номера в телефонной компании, что заняло немало времени, и в управление опер вернулся только к вечеру.
– Я уж думал, ты не придешь, – заметил Гуров, когда порядком уставший Стас ввалился в кабинет.
– Не дождетесь. – Оптимизм напарника был неиссякаем. – Времени, конечно, угробил немало, но оно того стоило. У тебя-то что?
– Негусто. Адресок есть, но Закутько жил один. Ни родителей, ни бабушек-дедушек, ни братьев-сестер. Один как перст. Работал охранником в офис-центре «Монолит».
– Ну насчет того, что один – не факт. Мог с какой-нибудь девушкой жить или встречаться. Среди тех, с кем наш покойничек наиболее часто общался по телефону, есть некая Дарья Михайловна Тришкина. Ее номерок в списке мелькал ежедневно.
– Подружка?
– Скорее всего.
– А еще кто?
– Тут сложнее. Получается, чаще всего наш водила общался именно с этой Дарьей. Я взял распечатку за этот месяц и прошлый. Еще фигурировал Чумаков Дмитрий Петрович, вероятно, коллега. Ну и так, по мелочи, типа автосервиса, служб доставки и прочих.
– Странно. Что же, кроме подружки, у него не было ни друзей, ни приятелей?
– Надо встретиться и побеседовать с его коллегами и с этой Дашей. Давай их данные, я пробью адреса, а потом решим, как действовать.
– Держи, – Станислав протянул Гурову распечатки и записи.
Сыщик посмотрел на часы, затем набрал номер.
– Вика, привет, это снова Гуров. Я очень извиняюсь, что звоню в конец рабочего дня, но можешь мне посмотреть еще двух товарищей? Записывай, – он продиктовал в трубку перечисленные напарником имена. – Давай, жду.
Через три минуты Вика перезвонила и сообщила все, что хотел знать сыщик. Тот все записал, поблагодарил женщину и, пообещав шоколадку, повесил трубку.
– Ты угадал, – сказал сыщик Стасу. – Этот Чумаков действительно коллега Закутько. А вот Дарья у нас ныне безработная. Но живет в том же районе, что и погибший.