Холодный викинг
Шрифт:
И, заметив свирепый вид Торка, Грольф непререкаемо объявил:
— На сегодня, друг мой, споры закончены. Позже обсудим все еще раз.
Руби стояла в потрясенном молчании, слушая, как они говорят о ней, словно о вещи, не имеющей права определять собственную судьбу. Неужели Грольф считает, что она не имеет права решать, уезжать с Торком или остаться? Опять она оказалась в ужасном положении!
— Отведи Руби в ту спальню, что рядом с нашей, Поппа, чтобы она смогла отдохнуть перед ужином, — приказал Грольф и не терпящим возражений
— Ты и Селик переночуете в том крыле, где живут гесиры.
Руби беспомощно посмотрела на Торка, который ответил ей осуждающим взглядом. Неужели считает, что она так задумала? После того, что они пережили… как он может сомневаться в ее любви или желании быть с ним?
Несмотря на слезы, переполнявшие ее глаза, он отвернулся от нее с ледяным презрением.
Невыразимое ощущение пустоты заполнило Руби, а вместе с ним пришло страшное предчувствие, что ее будущему с Торком грозит беда.
ГЛАВА 19
С Руби обращались, как с любимой родственницей — водили по замку и только что построенному собору, дарили роскошную одежду и драгоценности. По вечерам она сидела за высоким столом с семьей Грольфа и почетными гостями. После трапезы ее уговаривали петь и рассказывать истории, пока она едва не падала от усталости, но не могла уснуть, снедаемая желанием быть с Торком.
Она была несчастна. Грольф и придворные делали все, чтобы не подпускать к ней Торка. Им не давали возможности поговорить наедине, не говоря уже о том, чтобы поцеловаться и лечь в постель. Руби мучительно тосковала о нем, не в состоянии выносить обвиняющие Оскорбленные взгляды, которыми он клеймил ее. Кажется, Торк считал, что ей нравится эта разлука, что она использовала его, желая достичь своих целей и оказаться в безопасности под защитой Грольфа.
Три дня назад Торк протолкался сквозь толпу придворных и потребовал у Грольфа:
— С твоего разрешения, Грольф, я хотел бы поговорить с Руби наедине.
Руби видела, как трудно даются Торку вежливые слова и как ему хочется наброситься на Грольфа.
— Позже, — холодно бросил Грольф и начал расспрашивать Торка об укреплениях, выстроенных Ательстаном.
Прошлой ночью Торк снова попытался, но Грольф вместо ответа спросил:
— Пойдем, расскажешь о товарах, которые привезли твои суда. Может, у тебя есть оружие, которое понадобится моим солдатам, или безделушки для Поппы.
Сегодня Торк даже не собирался подходить, только беспрерывно пил, наблюдая за Руби, словно ястреб, явно заметив, как она похудела, а под глазами темные круги от бессонницы. Руби страстно желала подбежать к Торку, заверить его в своей любви, но два стражника, охранявшие ее день и ночь, конечно, не пустили бы.
Наблюдая за непрерывным пьянством Торка, видя дерзкие взгляды в свою сторону, Грольф ударил кулаком по столу и ледяным тоном приказал слуге:
— Вели этому наглому ублюдку Гаральда подойти — я хочу поговорить с ним, если он, конечно, не слишком одурманен моим элем.
Несмотря на огромное количество выпитого, Торк, держась с каменным достоинством, медленно поднялся на возвышение, подчеркнуто игнорируя сидевшую поблизости Руби. Налитые кровью глаза говорили о бессонных ночах и невысказанных обидах. Руби встала, чтобы подойти к нему, но стражник положил ей руку на плечо и заставил сесть. Бесстрастное лицо Торка ничего не выражало, но Руби заметила, как сжимались и разжимались его кулаки.
— Так, значит, незаконное отродье Рогнвальда желает обратиться к незаконному отродью Гаральда? — прорычал Торк, бросив ответное оскорбление в лицо нормандского правителя.
Надменный вид Торка и резкие слова взбесили Грольфа. Он рассерженно вскочил, подавляя окружающих своим ростом и яростью. Только рука Поппы на его плече удержала герцога от нападения на Торка. Вместо этого он снова уселся и пригвоздил гостя к месту пылающим взглядом.
— Почему бы тебе сразу же не отправиться в Джомсборг, Торк? — процедил он сквозь стиснутые зубы, грубо давая понять, что отказывает викингу в гостеприимстве. — Надеюсь, ты больше не тревожишься за безопасность Руби? — И, презрительно скривив губы, добавил:
— Я думал, что джомсвикингам не дозволяется покидать их укрепленные дворцы больше чем на три дня.
Торк, передразнивая Грольфа, тоже скривил губы и угрюмо ответил:
— У меня есть разрешение заняться делами деда и своей торговлей, но ты прав, я скоро отплываю. Но сначала должен поговорить с Руби.
— Хочешь попросить ее сопровождать тебя в Джомсборг?
— Да.
— Я не позволю.
— Ты не позволишь? — охнула Руби. — С каких пор ты получил власть над моей жизнью?
— Придержи язык, девушка, или выйди из холла, — бросил Грольф.
— Она имеет право решать, — возразил Торк. Теплый взгляд, которым викинг одарил Руби, явно говорил о том, как он рад узнать о том, что она готова смело противостоять своему грозному родственнику.
— Не имеет. Я сам выдам замуж свою внучку и обеспечу ее будущее.
— Ты двуличен, Грольф! Много лет Поппа провела рядом с тобой, без благословения священника.
Грольф выпрямился в полный рост вне себя от гнева, а его придворные схватились за мечи.
— Ни один человек не имеет права сказать дурного слова о Поппе. Да, я обвенчался с дочерью короля Гизелой по христианскому закону, но даже тогда истинной женой считал Поппу и женился на ней, как только умерла Гизела.
Искреннее сожаление мгновенно отразилось на лице Торка, и он поспешил заверить Грольфа:
— Прости за неловкие слова, Грольф. Есть много оскорблений, которыми я мог бы ответить тебе, но никогда бы не стал чернить Поппу. Я просто хотел объяснить, что обычай брать любовниц широко распространен среди нашего народа, и никто не видит в этом ничего бесчестного.