Холостяк. История одного обмана

Ирсэн

— На самом деле, я писал песню… Пабло беспричинно водит пальцами по песку, как вдруг его что-то отвлекает, и он поднимает глаза к воде.

— Вот оно смотри… Его рука быстро устремляется к горизонту.

Вокруг нас царит сонная тишина. Природа будто замирает, в ожидании чуда. Светлый блик на горизонте медленно разрастается среди бирюзово-серого неба и облаков, постепенно заполняя собой пространство водной глади. Наконец, около самого горизонта вспыхивает ослепительная каемка солнечного круга. Она еще совсем маленькая, но уже поразительная яркая. Чем выше поднимается солнечный диск на просторе неба и воды, тем интенсивнее облака окрашиваются в ярко-оранжевые цвета, создавая буйство красных полутонов на горизонте. Через несколько мгновений зарево полностью отрывается от земли, рассылая во все стороны свои теплые лучи.

Зрелище настолько захватывает меня, что я едва дышу. Едва дышу, понимая что встречаю свой новый день вместе с Пабло и хочу, чтобы это стало нашей доброй традицией.

— Божественно…

— Я знал, что ты оценишь. На его лице появляется полуулыбка и хитрющий взгляд как у лиса, а когда он переплетает наши пальцы в песке, я не в силах сдержаться от осознания, что попалась в его сети соблазна.

— Так…что насчет песни?

— Да…я не мог заснуть…

— Элен настолько взбудоражила твое воображение после свидания?

— Знаешь, Мариса, — он мотает головой, — ты маленькая язва.

— Знаю, — уверенно соглашаюсь я, и смериваю его испытывающим взглядом. А никто не говорил, что все будет легко.

— Поверь, мне тоже не просто. И Элен здесь совершенно не причем. Моя муза в другой девушке…

— Ты споешь для меня?

— Нет, песня еще не дописана. Я застопорился на припеве, может как-нибудь в другой раз.

— Пожалуйста… — вымаливаю я, складывая ладони у рта. — Другого раза может и не быть…

Впереди церемония роз и после индивидуального свидания, я так и не получила от него заветный символ. Я просто не могу об этом не думать сейчас. Но мне гораздо важнее, что говорит Пабло, и то как он ведет себя, когда камеры нас не снимают.

— Только, если ты сама захочешь уйти.

Я устало закрываю глаза от его громких речей и снова прошу.

— Пожалуйста… Пабло…

— Ладно, — сдается он без всякого боя и собирается с мыслями.

Я вслушиваюсь в тишину, в томительном ожидании услышать его голос.

Они плавают, такие наивные.

Я говорю им «нет»,

А они берут и ныряют.

Но знают ли они?

Что это длинный путь вниз

Когда ты один,

И нет ни воздуха, ни звуков

Под поверхностью воды.

Что-то есть в воде —

Я не чувствую себя в безопасности.

И это подобно пытке —

Быть к ней так близко…

Я хотел бы быть сильнее.

Тогда я бы раздвинул волны,

Просто бы не позволил воде

Себя забрать…*

— О чем она? — пытаюсь спросить у него, когда он вновь замолкает.

— А сама как чувствуешь?

Под руку попадается маленькая веточка, и я с упоением начинаю чертить непонятные узоры на песке возле себя. Предпочитаю оставить его короткий вопрос без ответа, и вдруг понимаю чем хочу поделиться с ним на самом деле.

— Я тебе однажды написала… после второго свидания.

Пабло поворачивает голову на меня в немом вопросительном, «да?».

Мы только вдвоем, но я зачем-то склоняюсь к его уху и начинаю шептать, потому что… Потому что все важные фразы должны быть тихими…

Мне даже имен не запомнить,

куклы с сухими глазами, —

горит только черный рот…

И он стоит, совсем не голоден, и никем не тронут.

Перебирает так чисто — кого из грязных себе возьмет.

А у меня пусть останутся грязными ноги.

Я буду тоже грязной, только наоборот.

Тридцать кукол стоят на пороге.

Жаль, если разницу он не поймет…*

Интересно, о чем сейчас думает Пабло, и чтобы посмотреть ему в глаза, я немного отстраняюсь, склоняя голову набок. Мое сердце начинает колотиться с бешеной скоростью, когда он перехватывает мой взгляд. Не знаю, как долго мы сидим, вот так пристально смотря в глаза, словно два незнакомца случайно наткнулись друг на друга на этом пустынном пляже. Вероятно, всего несколько секунд, но они кажутся вечностью. А затем Пабло моргает, прерывая эту тесную связь между нами.

— Мне кажется, что я уже выбрал… тебя. Его пальцы нежно очерчивают мои скулы, и я просто млею от этого прикосновения. — Да… — он как бы сам подтверждает свои слова и тянет улыбку. — Чтобы я не сделал, Мариса, я всегда буду выбирать только тебя… Навсегда…

Медленно сдаваясь под натиском его тела, начинаю шептать вопросы напротив его рта, пока Пабло клеймит мои губы раз за разом. Он целует меня, пока мой рассудок окончательно не поглощает туман, а небольшой поток тепла разливается внизу живота.

После поцелуя, он все еще нависает надо мной как грозовое облако перед дождем. Глядя на него, такого родного и поистине прекрасного молодого мужчину, я хочу понимать, что навсегда с его уст — это навечно.

— Если бы не ты, меня бы здесь уже не было… Если бы ты был кем-то другим, Пабло.

Мы целуемся в рассвете, мы все в песке, мы два безумца на краю света, а между нами только океан чувств. На короткое мгновение я забываю, что он все еще не принадлежит только мне одной. Но важно ли это сейчас?

Совершенно не помню как, но я снова оказываюсь в своей постели в нашей с Аной комнате в общем доме. И должно быть, снова погружаюсь в сон, пока чувствую, как губы Пабло мягко прижимаются к моему лбу, с пожеланиями доброго дня. Напоследок, он сжимает мою руку и исчезает в свете, льющемся из оставленной нараспашку балконной двери.

Закадровое интервью

Продюсер: Расскажи нам как ты себя чувствуешь сейчас?

Мариса: Мне здесь совершенно не с кем поговорить, только Пабло меня спасает от грусти. Но что самое интересное, девочки все время вспоминают родных и хотят поскорее вернуться домой, а мне хочется побыть с ним подольше. Это так странно, — девушка оглядывает периметр комнаты, останавливает взгляд на одной точке на полу и усмехается, — я ведь его совершенно не знаю.