Холостяк. История одного обмана

Ирсэн

О, я безрассуден и бесстыж,

Я не могу упрекать свою семью,

Просто не дай мне пропасть,

Я расскажу тебе все…

Скажи, что ты хочешь услышать

Что-то, что напоминает о тех годах.

Как надоела вся эта фальшь!

Поэтому я выдам все свои секреты…

На этот раз я обойдусь без оптимального решения.

Мне даже все равно, если критики никогда не врубятся.

Я собираюсь раскрыть все свои секреты…*

— Мариса, — от звука своего имени, я в страхе быть пойманной, роняю листок на постель, и оборачиваясь, устремляю свой безумный взгляд на Пабло.

— Не сейчас, ладно? — все еще не понимаю, что здесь происходит,

и как я оказалась в его комнате. Вижу, что он расстроен моим отказом, и это действует на меня странным образом. Я, черт возьми, уже готова повернуть время вспять и выслушать Пабло, но тренируя самообладание, сдерживаю себя и выхожу из его комнаты.

На первом этаже я хватаю плед со своей кровати, и завернувшись в него как в теплую кофту, выхожу на улицу.

Громкая музыка моментально оглушает меня, и я уже не могу различить вопросы Томаса, который маячит перед моим лицом.

— Все хорошо?

Я непонимающе поднимаю глаза и согласно киваю. — Да… да, — выдавливаю фальшивую улыбку.

— Идем танцевать?

— Нет, нет я хочу прогуляться вокруг.

— Отлично, идем!

— Прости, — я по-дружески кладу руку на его плечо, — но я хочу пойти одна. Мне это нужно…

— С тобой точно все в порядке?

— Да.

— Тебя, кстати, Пабло искал. Он нашел тебя?

— Да… я… должна идти.

Вечерняя прогулка в одиночестве может не самая лучшая из моих идей, зато это то самое, что мне сейчас было нужно. Я оставляю позади себя шумный праздник и иду вдоль тускло освещенной дороги.

Я медленно схожу с ума. Не может быть одному человеку так хорошо и так плохо одновременно. В своей жизни я редко бежала от проблем, потому что всегда предпочитала встречать все невзгоды с широко открытыми глазами. В ситуации с Пабло, я бегу от себя. Бегу от собственных чувств, которые в любой момент могут вырваться наружу. Именно этого я и боюсь. Показать ему свою любовь, снова поверить и вновь обмануться. Но жить в постоянном неведении, просыпаться и засыпать с одним и тем же вопросом на губах тоже не выход. Я уже сама смутно напоминаю себе ту Марису, какой была год назад. Никогда бы прошлая Мариса Спирито не позволила бы себе страдать из-за мужчины. Прошлая я, закусив губы до крови, пошла бы вперед, не оглядываясь. Но настоящая я стала слишком уязвима по собственной глупости. Я поверила в сказку, открыла свое сердце и впустила туда любовь, которая мучает и сжирает меня изнутри. Я должна во всем разобраться. Я должна позволить себе получить от Пабло ответы. Я должна наконец решиться с ним поговорить, только так я смогу стать той Марисой, которую я хотя бы смогу уважать.

Как будто что-то осознав в своей голове, в этот момент я быстрым темпом возвращаюсь к автобусу.

Что я делаю? Боясь снова струсить, я твердо стучу в дверь спальни Пабло.

— Я не помешала? Так глупо стоять в пледе на пороге его комнаты и наблюдать, как Пабло, перебирая пальцами по струнам гитары, держит перед собой белый лист.

Он медленно поднимает голову, и я вижу простой карандаш, заткнутый за его ухом.

— Поговорим?

— Конечно, — соглашается Пабло и откладывает гитару в сторону, — я тоже тебя искал.

— Зачем?

— Хотел сказать тебе спасибо за все, что ты делаешь ради… — он делает паузу и хмыкает… — ради группы.

— Я делаю это не ради группы, Пабло.

— Нет? — в его голосе проскальзывает надежда.

— Я делаю это ради тебя, — не хочу давать ему очередной повод зазнаваться, поэтому немедленно перевожу тему разговора. — Почему ты не внизу вместе с ребятами?

— Потому

что, — Пабло равнодушно пожимает плечами и встает со своего места, — все это мне уже не интересно. Это все пустое что-ли… Я слежу глазами за его передвижениями по комнате.

Он сворачивает листок пополам и кладет на тумбочку рядом с кроватью.

— Знаешь, чем я занимался все эти полгода после окончания проекта?

Мое безмолвие на автомате заставляет его говорить дальше.

— Я съездил в отпуск. Странно, ведь на проекте мы и не работали, чтобы отдыхать. На губах Пабло появляется кривая усмешка, обдумывая, только что сказанное предположение.

— Да… Я посещал всевозможные светские мероприятия, участвовал вместе с отцом с его предвыборной агитации, раздавал интервью, а вечером напивался и шел тусоваться с друзьями в клуб. Все вокруг чего-то от меня хотели, требовали. Мне просто говорили время и место где я должен был появиться. И в конечном счете, я так устал от такого повышенного внимания, что мне элементарно захотелось раствориться в толпе лиц…забыться.

Я стояла и даже не могла дышать, не то чтобы моргнуть.

— Не стану отрицать, первое время мне было очень весело, по-крайней мере я так думал. А потом алкоголь и вечеринки уже не могли удовлетворить моей дикой потребности в безудержном счастье. Мне хотелось заглушить в себе все чувства, притупить свою зависимость от чужого мнения, и я попробовал новые способы вернуть себя к жизни. А когда и трава не смогла унять, накатывающую на горло действительность, я пристрастился к амфетамину. Появилась потребность употреблять эту дрянь каждый день, чтобы элементарно встать с дивана и улыбаться людям. Знаешь о чем я думал под кайфом, лежа в своей кровати ночью? — Пабло обернулся и посмотрел на меня.

— Вот было бы здорово встретить девушку, которую я выбрал на проекте только в реальной жизни. Чтобы как у нормальных людей. Чтобы твои свидания никто не снимал на камеру, а поцелуи принадлежали только вам двоим, а не целому миру.

Когда я понял, что у меня есть проблемы, то позвонил Томасу, и он посоветовал мне обратиться к профессионалам. Я прошел курс реабилитации в одной клинике на юге страны, на котором понял чего же мне так не хватало в жизни. Что послужило тому, что я опустился на самое дно? После «Холостяка» я настолько потерялся в себе, что решил что лучшим решением будет абстрагироваться от всего и будь что будет. Плыл, что называется по течению. Знаешь, Мариса, я ведь действительно считал, что ты должна была меня найти, или хотя бы позвонить после того как мы виделись с тобой в последний раз. Я заставил себя поверить в то, что ты пошла на этот проект ради спора и до конца осталась верна себе. Убедил себя в том, что ты играла с моими чувствами, а я как мальчишка влюбился в тебя. Меня тогда только музыка спасла. Она и сейчас меня спасает…

— Я не знала всего это… — говорю дрожащим голосом, потому что в моих глазах стоят слезы.

— Ты по-прежнему хочешь делать все ради меня? — Пабло даже не сомневается в моем ответе. — Просто скажи чего ты хочешь на самом деле?

То, чего я хочу от него гораздо больше, чем можно выразить простыми словами. Я хочу миллион вещей, которые как мне кажется, он никогда не сможет мне дать. Но разве это важно? Теперь, зная о нем все, если я хочу быть с ним рядом еще сильнее, чем забыть?

— Я не знаю! Я пыталась тебя забыть, пыталась тебя ненавидеть, но это напоминает хождение по кругу. Я хочу тебя. Тебя любого, только бы это был настоящий ты, Пабло… — слетает с моих губ, и я продолжаю шептать словно в бреду очередные признания.