Шрифт:
Пролог
В подвале одной очень скверной и малоизвестной тюрьмы, на планете, название которой приводит в ужас большинство развитых разумных.
Один максимально скверный разумный буквально избивал обнажённого человека, подвешенного к потолку на цепях. Руки бедняги были закованы в прочные браслеты из металла, который блокировал все сверхспособности, ноги пленника связали прочными канатами. На туловище мужчины не осталось ни одного живого места, кровавые следы покрывали восемьдесят процентов тела: обширные гематомы, торчащие кости, следы ножевых порезов — всё это складывалось в ужасную картину. В тусклом свете облик мучителя плохо различался,
— Ну что, Ши Вейж, как тебе наше гостеприимство? Всё устраивает? Как паёк? А-ха-х-ха, прости, забыл, что еда и вода тебе не положены. Знаешь, а ты крепкий мужик, яйца у тебя точно стальные, хотя, когда мы их отрезали в прошлый раз, металла там не обнаружилось. Но терпеть такое на протяжении длительного срока и не согласиться на подчинение… Нужно иметь железную силу воли.
В ответ он получил едва заметный кивок, а в глазах умученного человека мелькнула искра. Он держался с достоинством, несмотря на жестокие пытки и унижения. Ши Вейж с трудом поднял веки, его лицо исказилось в мучительной гримасе боли. Хотя его тело было изранено, а истязания продолжались уже несколько дней, его дух оставался крепок. Он взглянул на своего мучителя, на лице которого застыла жестокая ухмылка.
— Да пошёл ты, урод. Я с вами развлекаюсь. Мне все ваши пытки, как блоха собаке: вроде чешется, но жить можно. Хоть сотню тысяч раз меня убейте, я не подпишусь на подчинение. Скоро выйдет срок наказания, и я свалю из этого паршивого места.
Крагг рассмеялся, его хриплый смех заметался по тёмной клетке.
— Знаешь, так многие говорили. И посильнее тебя. Но как только за дело берётся менталист, п-ф-ф, сдуваются моментально. Жаль, эти уроды берут слишком большую плату за свои услуги и профита остаётся с гулькин хрен. Так что придётся по старинке склонять тебя к согласию. Вот сам посуди, ты тут уже почти два года, за это время умер и воскрес раз, наверное, сто. Неужели тебе нравится всё это терпеть?
Ши Вейж взглянул на Крагга с ненавистью.
— Ну да, дома я был мазохистом, и мне сладкая и комфортная жизнь была как пытка, а нормальные пизд…ля в сладость, так что я сейчас получаю море кайфа.
Крагг усмехнулся и похлопал свою жертву по щеке. Ши Вейж хохотнул, несмотря на боль.
Он, конечно, сильно лукавил, но лучше разговаривать со своим мучителем, чем получать тумаки. Единственным спасением Ши Вейжа был навык вхождения во внутренний мир, который не блокировался браслетами, где он отключал все болевые рецепторы. Минусом было то, что постоянно во внутреннем мире он находиться не мог, и время от времени приходилось выходить в реальный мир, со всей какофонией болевых ощущений.
С каждым прошедшим днём Ши Вейж становился всё сильнее и выносливее. Безусловно, он был мастером самосохранения и самолечения. Каждый удар, каждый насмешливый вопрос мучителя, каждый момент страдания приближали его к тому дню, когда он сможет освободиться и отомстить за всё, что пережил. Он медитировал, входил в свой внутренний мир, где не было боли и страданий, и переживал все пытки, глядя на них, как на чужой кошмар. Это был его способ сохранить хоть какую-то долю свободы и поддержать своё достоинство.
— Хорошая попытка, мастер, но ты не на того напал. Думаешь, я дурачок, и сейчас переведу тебя в комфортные палаты, окружу блудницами, вкусной едой и выпивкой? Как бы не так, хотя, может, позже и такое попробуем. Ты что, никак не догоняешь? Тебя намеренно сюда отправили, а затем заплатили неплохие деньги за поимку твоей задницы. А знаешь, что самое сладкое?
Крагг приблизился вплотную к Ши Вейжу, ухмыляясь.
— Удиви меня, урод, — выплюнул ему в лицо мастер. В ответ он получил несколько очень болезненных ударов в область печени.
— Ну как, удивился? Возможно, сейчас ты думаешь о том, что все эти мучения — всего лишь предварительные тренировки перед тем, как ты окажешься в руках твоего настоящего хозяина. Но об этом поговорим позже. Впереди у нас ещё много забавных моментов. И не стоит обзываться, Вейж, мы это уже проходили, — с угрозой протянул надзиратель и вернулся к теме: — Так вот, самое сладкое то, что нам ещё гору монет вывалили за твои мучения. Короче, всем платят за твоё избиение. Большинство надзирателей в нашем скромном заведении — психопаты, им и так в радость лупцевать бедняг, они могут делать это и бесплатно, а тут, представь, ещё и платят за любимое дело. На этой говённой планете так мало радостей и развлечений, что насилие обретает совсем другой смысл. Кстати, ты в курсе, что у нас даже ставки на твою персону есть? И куш уже довольно неплох. Каждый надзиратель хочет попробовать склонить тебя к подчинению. У кого это получится, тот заберёт весь банк. Так что не завидую я тебе, малый. Ну вот ты сам подумай, зачем тебе все эти мучения, смерти, воскрешения? Твой срок определили в целую сотню лет, сомневаюсь, что рассудок здорового человека способен выдержать пытки на протяжении века.
Ши Вейж слушал его, не проявляя ни малейших признаков слабости. Он вновь спрятался в свой внутренний мир. Но мастер также понимал, что беседа сильно затянулась, он должен был найти выход из этой кошмарной ситуации. Тем временем надзиратель продолжал свой монолог:
— Почему ты не соглашаешься на подчинение? Девяносто девять процентов похожих арестантов соглашаются сразу, без пыток, правда у них и сроки, как правило, другие — пара лет или десяток. Ну подумаешь, после согласия на подчинение твой срок вырастет в десять раз и душонку закуют в энергетический кристалл, зато никакой боли. Можешь даже увеличить срок ещё в два раза, и тебе дадут особую поблажку — полное стирание памяти. По сути, ты умрёшь моментально. Говорят, у кого-то даже получалось вернуть память через пару столетий. Хотя ты не из развитых, в другом мире столько тебе не прожить. Но я всё ровно не понимаю, зачем ты всё это терпишь? Слушай, а может, всё же есть какой-то способ склонить тебя к подчинению, а мы его просто не знаем?
Ши Вейж молча слушал надзирателя. Ему было ясно, что ни под каким видом он не согласится на подчинение. Он мог претерпеть многое, но предать свои принципы и свободу — никогда. Его глаза блеснули: почему бы не поиздеваться над своим мучителем, хуже, чем есть, всё равно не будет?
— А ты попробуй попросить вежливо, — Ши Вейж посмотрел на надзирателя с иронией в глазах, которую тот не понял. Или не разглядел.
— В смысле? Это как? — заинтересовался Крагг.
— Ну, встань на колени, сделай очень грустное лицо и тоненьким голоском попроси меня: «Уважаемый старший мастер Ши Вейж, будьте так любезны, согласитесь на подчинение души», — на полном серьёзе посоветовал мастер.
— Да ладно, ты гонишь, это не сработает, — вытаращился на него надзиратель.
— А ты попробуй! Вежливость, знаешь ли, горы свернуть может.
Тотчас его мучитель упал на колени и начал молить и всячески уговаривать мастера подписать договор на подчинение души. Этот нехитрый ритуал забирал душу разумного и помещал в энергетический кристалл, затем его могли продать и использовать в энергетический установках, машинах и бытовых приборах, а также в оружии. По сути, та же тюрьма, только без пыток, но с очень большим шансом лишиться рассудка.