Homo Ludens. Начало

Как я его не заметил, ведь смотрел же по сторонам?! Долбанный ТБ — шник!

— Так — так, Олег, нарушаем? Плохо. Очень плохо, — сказал инспектор по технике безопасности Вадим Касимович, хитро прищуря свои раскосые глаза, глядя, на резко выкинутый мною окурок.

— Вот, хрень! — вырвалось у меня.

Это я попал, а вот, на сколько решит суд, самый гуманный суд… начальника участка N3 нашего подземного рудника. И минималка — это полторашка в карман инспектора и рабочий "выходной" на благо родного участка. Знаю, что сам виноват, но от этого ещё обидней, свалить не на кого.

— После подъёма на поверхность жду объяснительную, за подписью начальника участка! — резко бросил инспектор.

Развернувшись и сделав шаг в сторону развилки, ТБ — шник повернулся и сказал: "Не затягивай Олег, я у себя в кабинете до трех часов дня".

Вот сука,

— Касимыч, погоди! Может ну его, эту объяснительную, как-нибудь так разойдемся, не чужие же люди?

— Зайдешь полчетвертого, таксу знаешь. Викторычу сам скажу, — на полтона ниже сказал инспектор и зашагал, что-то бурча себе под нос. У кого-то смена задалась, а кто-то безглазый ушлепок, ладно хоть по минималке прокатило.

Сделав несколько шагов, инспектор растворился в темноте. Еще некоторое время светились светоотражающие полоски на спецовке, да луч фонаря, светивший с каски. Шахта была наполнена гулом работающих машин по подъему руды, какими-то стуками и шипением. Но это только вблизи ствола, а стоит отойти вглубь горизонта, то тишина и темнота обволакивают и начинает казаться, что ослеп и оглох, а тонкий луч фонаря, высвечивающий сплошные камни под ногами — это плод твоей фантазии. Временами начинаешь слышать невнятные разговоры, шепот и становится страшно, потому что знаешь, что тут не может быть никого. Иногда оказывается, что это всего лишь шипит ветер, вырывающийся из небольшой щели вентиляционной трубы, и шуршит обрывком обмотки. Я долго не мог привыкнуть к такой обстановке, ведь мне по долгу работы приходится всю смену ходить одному пешком по всей шахте. Представлять сколько надо мной сейчас скальных пород даже не хочу. Но потом победил свой страх и иногда даже интересно стоять в безлюдном месте шахты и выключив фонарь, погрузиться в темноту… Нет во тьму. Потому что это кромешная тьма, которую не найдешь на поверхности. Глаза таращатся сами по себе, стараясь хоть что-то уцепить, хоть какой-нибудь отблеск, но нет… Теряется само ощущение себя в пространстве: мозг уже не понимает где верх, где низ, сколько вокруг пространства. А еще шахта — это куча пыли и сильные ветра, местами вода по колено и вообще сплошной кайф!

Поднявшись на поверхность, я протопал по коридору.

В кабинете начальника участка мне предстояло узнать, какой мой выходной помахал мне ручкой и укатил в неведомые дали.

— Да не было его, Викторыч, не было! Я за поворот глянул — чисто, закурил. И пока курил, тоже поглядывал. А он, как чёрт из табакерки: нарисовался — хрен сотрешь!

— Ладно, Олег, бывает, но отрабатывать всё равно надо, в следующий раз будешь внимательней, ну или курить бросай. Хе — хе!

— В нашем "зоопарке", Игорь Викторович, сигарета — это единственное, что не позволяет послать в дальние дали всех и вся!

— Харош! Накосячил — отвечай! Тут тебе не Спарта! — резко крикнул начальник. — Здесь все намного круче, это шахта, сынок, — язвительно улыбаясь, сказал начальник. — Пошутили, и хватит, теперь к делу: останешься сейчас ещё на смену…

— Но я же…

— Не перебивай! Короче так: в районе семисотого горизонта взрывники "отпалили" боковой штрек, поставили вентилятор для проветривания. Твоя задача: с подстанции дотянешь кабель, подключишь к вентилятору, запустишь. Час помолотит, потом все в обратном порядке и можешь быть свободен. Диспетчеру отзвониться не забудь.

— Вентилятор какой? ВМ-6?

— Да.

— Понял, уже ушел, — вставая со стула, сказал я.

Что-то как-то все больно гладко, дел то на три часа. Ну что, будем делать посмотреть… Теперь надо сделать еще одно не самое легкое дело. Достав телефон и выбрав из списка абонентов нужного, нажал на звонок.

— Привет, ты скоро? — радостно спросила Яна.

— Ян, я задержусь на работе часов на пять, наверное… И это… продукты я не куплю, денежка немножко ушла… — сразу сказать правду было стыдно.

— Что случилось? — голос подруги сразу переменился.

— Да так, мелочи жизни… Инспектору с куревом попался, — беззаботно отозвался я, думая, что пронесет. Не пронесло.

— Ты нормальный, Олег, нет? Я тебе уже год вдалбливаю в твою дырявую черепушку: бросай курить, займись спортом, пузо как у бабы на четвертом месяце беременности…

— Да тебе-то, откуда знать?! — вырвалось у меня.

Есть такая дурная черта характера: не думая о последствиях, резать правду — матку. И вроде бы понимаешь, что лучше ни кому от правды не станет, а как раз наоборот. Но это как внезапно, очень быстро вскипевший и лопнувший чайник: ошпаривает всех. Только вот вместо воды — слова, а ошпаренная кожа это душа, которая рубцуется намного дольше.

Тишина… звенящая, скрученная в спираль и готовая разорваться в любой момент.

— Дверь захлопну, ключи на полке! — прогремело в трубке.

— Ян прости… — начал говорить и не закончил, — связь оборвалась.

Аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа сети… Ну что за день-то такой. После работы надо заехать к её матери, она явно там. Цветы и все дела, может к вечеру отойдет. Не то что бы она всегда такая, но иногда бывает. В первое время это даже заводило: громкие ссоры, потом примирения, страстный секс. Но я уже не мальчик, тридцатник уже, детей хочу. Правда есть один, от первого брака, просто еще хочу. А она не хочет, у нее работа и карьерный рост. Девке двадцать семь, а ей еще рано и вообще некогда. С Янкой мы даже не расписаны, год всего вместе и дело явно идет к свадьбе, по крайней мере, по её планам. Хотя от её характера я уже начал уставать, а потом что будет? И расстаться вот так сразу не могу — привык. Ладно, лирика всё это, а проза жизни вот она по коридору идет.

— Пришел уже? Рано ещё, сказал же в полчетвертого, — сказал нестираемый инспектор по ТБ.

— А я и не к вам, сейчас опять в шахту — надо отрабатывать.

— Тогда завтра зайдешь, время то же.

— До свиданья, — попрощался я. Чтоб тебе икалось отсюда и до обеда — это я уже сказал про себя.

Итак, что у нас по плану: пройти медичку, переодеться, взять самоспасатель и фонарь. Сделано. Вперед и с песней: У шамана три руки, о — о-о — оу и крыло из-за… кхм! Нет, чет не катит, не в струю. Нет в современном мире места шаманам, а жаль. Как было бы хорошо: сядешь возле его фигвама, душевно так, он тебе трубочку с чем-нибудь интересным и объяснит все обстоятельно, как жить дальше, в этом лучшем для кого-то из миров. О, моя клеть подошла. Когда спускаешься на клети по стволу, то примерно на отметке сто пятьдесят метров начинаешь чувствовать перепад давления. Закладывает уши слегка, а вот когда болеешь чем-либо, тогда закладывает не по — детски. Что делает болеющий человек в шахте, а не дома пьет чай с лимоном? Работает он! Больничный лист — это самое часто используемое оправдание руководства, чтобы не платить "тринадцатую" зарплату. И поэтому, если ты можешь ходить, ты работаешь. Моя остановка горизонт семьсот метров — конечная. Потопали двести метров до развилки, нам направо. Закончился участок освещенный лампами. Теперь полтора километра по прямой мимо подстанции с трансформаторами и вот он — отпаленный боковой штрек. Чуть не доходя до него, метров пятнадцать, фонарь высветил стоящий вентилятор. Вот как знал, что не все так просто. Вентилятор был, а вот рукавов, через который чистый всасываемый воздух должен был попадать в загазованный штрек — нет. Без него весь смысл проветривания терялся. И что теперь? Нет, в подстанции они, конечно, есть и длина вроде подойдет, но вопрос в другом. Мне оно надо? Ага, ага, как козе баян. Как я люблю свою работу, у — у-у, что ни смена, то секс, либо с начальством, либо с обстоятельствами. И ты везде пассивный участник соития. Вот почему в школе есть день самоуправления, а на работе нет? Я даже в выходной день пришел бы. Сплюнув, закурил, еще раз вспоминая инспектора недобрым словом. Достал АС-1- химический газоопределитель, замерил содержание углекислого газа и оксида углерода. Надо бы еще много чего замерить, но шахта у нас не угольная метана нет — не бабахнет. По правилам все это надо делать вдвоем, но где его взять второго? Руководство кроме своих кресел ничего не интересует. А вообще всеми этими делами должна заниматься отдельная структура ВГСЧ — военизированные горноспасательные части, находящиеся в ведение МЧС. Но мы живем в России и поэтому кто-то из высокого начальства холдинга, в который входит наша шахта, посчитал, что их слишком много и урезали им контракт. И теперь, мы, доблестные "дружинники", прошедшие аттестацию и проверки, выполняем львиную долю работы, за которую нам доплачивают целых полторы тысячи рублей в месяц. Как раз на сигареты, хе — хе. Замерив, зашагал в подстанцию к телефону — ситуацию надо было решать.

— Диспетчер, — ровный, почти без интонации, раздался голос из трубки.

— Дежурный электрослесарь участка N3 Белозерцев.

— Олега, ты? — голос оживился

— Я, Михалыч, я. Короче так: я на семисотом. Тут палили, ты в курсе. Вентилятор есть, натянутых рукавов нет. Людей надо. Одному тут делать не хер, — твёрдо заявил я диспетчеру.

— Только людей? Рукава есть?

— Есть. Люди когда будут? — "Если в конце смены, то это копец…"

— Через час, раньше никак. И следующий раз без полулитру даже не звони, — уведомил Михалыч.