Хомячок на лезвии. Дилогия
Шрифт:
— Ф-фуф-ф-ф. — Я выпрямилась, потерла поясницу и критически обозрела получившегося антигравитационного монстра с оглоблями. Смешное какое слово — оглобля! Х-хи… Мез сказал, так называются торчащие из корпуса балки, между которыми будет за-пря-жен его зверь. — Ну что, основа готова и даже функциональна. Теперь надо привести ее в такой вид, чтоб ни один проползающий шушпанчик не сомневался — хозяйская.
— Угу, — коротко отозвался Мез, вылезая из-под днища антиграва. Отряхнул штаны, снял какую-то незаметную глазу пылинку с рукава и стал похож на только что выстиранного с пятновыводителем пижона. Не
А потом гость вдруг взял и провел ладонью по моей щеке. Я аж рот открыла от неожиданности.
— Что?!
— Измазалась, — невозмутимо пояснил парень, вытирая руку, а потом и мою физию невесть откуда взявшимся куском зеленой ткани. — Машинное масло не особо полезно для кожи. Тем более местное.
— Да я как бы… привыкла… ну пошелушится немного, не велика беда. — Неизвестно откуда взялось странное чувство — ушам жарко, а всему остальному телу вроде как холодно, до мелкого озноба. — Ты бы знал, в каких отходах иногда приходится ковыряться, какого-нибудь зверомордого давно б скрутило от отравления.
— А свита артефактов всегда с облезлыми носами ходит?
— М-де… — Я таки опознала странное ощущение в собственном организме и слегка на него разозлилась — на ощущение это самое. Я смущаюсь?! Все, пора искать, за какое место меня чернуха покусала. Видимо, за мозг. — Не, подзвереныши обычно гладкие и холеные, тут ты прав.
— Тогда оставь грязную работу мне. Мое тело достаточно крепкое, и нужно очень сильно постараться, чтобы при наличии... хм... пилюль мры оно потеряло товарный вид. — Мез явно передразнивал мои слова.
— Ладно… — сказала и сама себе не поверила — чо, правда?! Правда я на такое согласилась?! А-а-а-а!
— И еще, иди отдохни, — как само собой разумеющееся отправил меня в кровать гость. — Ты ведь уже убедилась, что я не собираюсь что-то красть или сбегать.
— Ну да, смысл тебе наши обломки воровать, если у тебя пилюли. — Я вздохнула. — Только спать пока не очень хочется. Я б лучше пожра… поела. — Да, и речь стала меняться. Как-то стыдно стало перед гостем хабальничать, как на помойном рынке.
— Ну вот иди поешь, там осталась каша. Мою порцию можешь не оставлять, я говорил, что не голодаю и питаюсь иначе. После еды и отдохнешь. Зверя возьми. Чего он слоняется без дела, послужит тебе подушкой. И мне под руку лезть перестанет.
Самое удивительное и невероятное — я кивнула и… и пошла. Пошла на кухню есть кашу! В собственном доме какой-то мимобеглый мужик с куцыром выдал мне распоряжение, и я послушалась… и…
Не, ну по делу же выступил. И жрать охота по правде. Кажется, это называется «заботится»? Эх, Лали, не раскисать! Ну не может все быть так хорошо и сиропно. Он просто хочет найти детей, и я — ключевой элемент для решения его проблем. Было бы странно, если б он не подлизывался и не пекся.
Каша под всякие мысли пошла на ура. Не знаю, что там Мез решил про то, что программируемых куцыров не кормят. Этот от еды не отказался, облизал мне кастрюлю так, что ее даже мыть не понадобится. Аж до блеска!
Я, конечно, все равно помыла. И сама пошла помылась, чтобы не скакать чувырлой перед гостем. Потом высунулась в рабочий отсек и полюбовалась на торчащие из двигателя ноги в штанах со множеством карманов. Позавидовала маленько и карманам, и ботинкам и пошла лежать — думать, как бы мне присобачить на свои портки что-то подобное. Куцыр тоже приполз, лег грудью в перьях на край кровати и начал дуть на меня теплом. Я уже знала его усыпляющее коварство, но, честно говоря, с антигравом мы трахались больше двадцати часов, и я таки устала. А когда я слишком сильно устаю, мне сложно заснуть — много мыслей. Они начинают водить в голове хороводы, один загруженнее другого. И выгнать их можно только ядреной пилюлей из старых запасов. А старые запасы я берегу, поэтому часто мучаюсь бессонницей.
Мучилась. Пока на меня куцыром не надуло. Только глаза прикрыла — и оппа!
Проснулась я аж на следующий день! Бодрая такая проснулась, отдохнувшая! И сразу со всех ног, забыв даже умыться, ломанулась в рабочий отсек к пришельцу.
— Э-это что? — Я чуть не споткнулась, недоуменно рассматривая шикарный черный и гладкий, как… задница моего гостя, чернухи его покусай, антиграв. Дорогущая техника, покрытая множеством витых узоров из отполированной до зеркального состояния стали. — Откуда ты его стырил?!
— Стырил? — недоуменно переспросил Мез, спокойно вылезая из небольшой кабины пилота с инструментами в руках. — Зачем красть? Это наш. Я просто его немного украсил, как ты и говорила.
— Ек-макарек… можно я тебя себе оставлю насовсем? — само вырвалось.
Глава 17
Мез
— Зачем? — На моем лице расцвела невольная ухмылка. — У тебя же есть погрузчики и прочая техника, — припомнил я аборигенке ее же слова. А ведь я предлагал ей свои умения и силы в качестве оплаты. И это значило далеко не только голые мускулы. На мусорной планете быстро учишься создавать всё из ничего, если хочешь выжить. В том числе и технику с некоторыми предметами роскоши. Не для себя. Для продажи и обмена. Тем более я еще помню, чему меня учили… еще до лабораторий.
— В хозяйстве пригодишься, — насупилась Лали и стала действительно похожа на земного зверька, набившего полные защечные карманы драгоценной еды. Ее здешнее имя у меня в голове так и переводилось — «хомяк». А потому я с трудом удержался от совершенно иррационального желания ткнуть ее пальцем в надутую щеку.
— Что, даже больше куцыра пригожусь? — С ума сойти, что за странное у меня настроение? Мне хочется ее дразнить и смотреть, как девчонка дуется и краснеет.
— Твой куцыр пока только спать хорошо укладывает, а в работе вообще бесполезен оказался. — Лали бросила взгляд на обиженного зверя. — Ну, подавать инструмент еще может. И греть, — тут же исправилась она.
— В антиграв он тоже хорошо запрягается, — с невольным смешком заверил я, в который раз поражаясь своему хорошему настроению. Когда со мной такое было вообще? Даже вселюбивые извращенцы Ивановы называли безэмоциональным, диким и нелюдимым. Впрочем, их бессмысленный щебет и дурацкие шутки меня и правда чаще раздражали, чем развлекали.
— Ого! — За спиной у меня что-то грохнуло, а потом мелко посыпалось. — Хома, ты чо, еще кого-то из-под чернухи выкопала?! Или этот наврал, что в его схроне пусто?! Ну ни фига се… Шланга дорогая! — вдруг взвизгнул пацан. — Это еще что?!