Хорошая девочка. Версия 2.0

Шабанн Дора

Но мои близкие в разной степени мужчины решили меня сегодня шокировать по полной:

— Это вы хорошо придумали. Одобряю. Ты смотри, Ланской, сейчас свяжись с ее адвокатом, и как Саша чуть оклемается — берите его за жабры да пусть подписывает бумаги. Глядишь, к середине мая получите свидетельство о разводе.

— Спасибо, у меня план примерно схож. Но есть нюансы.

О, как. Здесь уже и общая концепция выработана, и конкретика тоже, я смотрю. Когда все это родилось? Пока я плакала да лебедям завидовала?

Чего

в таком случае ждать от сына — боюсь представить.

— В Сашином алкоголе содержание крови невелико, так что тут точно лишение. Ну а машина в хлам? Так это даже кстати. Хорошо, что только сам перевернулся и никого не зацепил, остолоп.

— Разминулись мы с ним чудом просто, — задумчиво пробормотал Влад.

А я подумала, что разминулись мы удачно.

Я не желала Саше смерти. Мои обиды, стараниями жениха, подернулись пеленой. Не горели и не болели так сильно, как по возвращении из Китая. Но даже тогда, в самый острый момент обиды и отчаяния, я хотела с Александром развестись, а не хоронить его.

Так что завтра я Сашу, конечно, навещу. С сыном или сама — как уж Руслан решит. Выслушаю весь бред, что он там мне пожелает явить и даже, наверное, не стану грубить в ответ.

Апельсинов ему принести, что ли? И орешков с сухариками.

Да, сломал он руку, но намек должен уловить.

Глава 64

Первый «семейный» ужин и некоторые неоднозначные откровения

'Один лишь способ есть нам справиться с судьбой,

Один есть только путь в мелькании дней —

Пусть тучи разогнать нам трудно над землей,

Но можем мы любить друг друга сильней…'

Леонид Дербенев

Спасибо профессору Алиеву, домчал нас до дома быстро. Распрощались также, не стали отрывать почетного академика от семьи еще больше.

— Держите меня в курсе, как у вас продвигаются дела с Сашей, — попросил Реваз Равильевич и, махнув рукой, отбыл восвояси.

А мы остались стоять у парадной вдвоем.

— Помню, как уезжал, оставив расстроенную и печальную тебя с агрессивно настроенным поклонником. После командировки, — Влад притянул меня в объятья и принялся целовать, будто бы напоминая и мне, и себе, что все переменилось.

А я загрустила, потому что тоже вспомнила тот день.

Он начался дополнительным стрессом от перелета, прибытия и делегации встречающих, продолжился обвинительной речью сына в адрес мужа и отца, дополнился Котом и позорным обмороком на кафедре. Дальше были госпитализация, объявление о разводе, и как вишенка на этот отвратный тортик реальности — переезд.

Опять заболела голова, слегка замутило, а сердце напомнило о себе, сжавшись.

Да, сегодняшний день тоже чересчур

напряженный получился.

Это еще Руса не обрадовали последними новостями.

Я ему написала из больницы, что мы слегка задерживаемся. И все.

— Пойдем, любимая, обрадуем и огорчим Руса одновременно, — Влад потянул меня в тепло.

Поплелась за ним, вяло размышляя, что реакции Руслана последнее время часто ставят меня в тупик:

— Знаешь, боюсь, что обе наши новости для него пройдут в категории «обрадуем».

После того успокоительного, что мне подогнали знакомые Алиевых в больнице, я чувствовала себя несколько заторможено, голова была мутная и тяжелая, а эмоции будто бы заглушены.

Такое гадостное состояние.

Конечно, впереди выходные, есть время как-то восстановиться. Тем более, когда такой источник энергии рядом.

Жених, по совместительству бывший аспирант, мрачно хмыкнул:

— Новостей у нас несколько больше. Что-то его точно огорчит, не переживай. Идем, обеспечим ребенку весь спектр эмоций.

Дверь входная была распахнута, а сын пританцовывал на лестничной площадке. Караулил у окна, не иначе.

— Что-то долго вы едете, мам. Влад, привет!

— Рада тебя видеть, сынок, — пробормотала ребенку в плечо, так как Рус начал меня тискать, не дав ступить за порог.

Мальчики мои обменялись рукопожатием, похлопали друг друга по плечу, а я поразилась их внешнему сходству: рослые, с широким разворотом плеч и удивительно похожими ухмылками на всю довольную морду лица.

Сняв верхнюю одежду и обувь, я отправилась привести себя в порядок и переодеться. А Влада Руслан уволок на кухню, бросив:

— Пойдем, семейный ужин накроем, да ты мне пока самое основное расскажешь. Мама-то, как обычно, поскромничает, от нее толком новостей не допросишься. Хоть деду Ревазу звони.

И они удалились, после того как обменялись многозначительными усмешками.

Закатив глаза и буркнув: «Спелись!», утопала в ванную.

Пока то да се, добрела до кухни минут через двадцать. Хорошо, что не спешила. И не топала.

Товарищи сидели за столом друг напротив друга и продолжали обсуждать важное.

— Мать не верит, что ее можно любить. Там мутная история с ее родителями и люди они, ну, такие. Да и предыдущие отношения у нее все были сплошь дерьмо.

— Допустим, Кота помойного я видел, да и с батюшкой твоим общался.

Они сидят в профиль к входу, поэтому я вижу, как одинаково кривятся лица.

Удивительно, сколько раз я искала хоть какое-то внешнее сходство между Сашей и сыном, но всегда вынуждена была «натягивать сову на глобус», а тут просто сплошняком прет.

— Вот, ты понимаешь. А еще она считает себя некрасивой и старой. И ни ты, ни Марк со своими ухаживаниями и признаниями на этот факт никак повлиять не можете. Это у нее в голове. На мозгоправа вся надежда, короче.