Хорошие девочки не ходят в подвалы
Шрифт:
Вельда запретила себе думать об этом.
И все же, ее взгляд поневоле коснулся спуска в подвал, теперь казавшегося черным провалом в неведомый мир. Собственно говоря, она не была там ни разу — зачем, если автоматика дома работает, как часы? И мама не была; а бывал ли внизу папа, она не знает. А что собственно говоря, мешает ей спуститься туда прямо сейчас?
Вот возьмет и спустится по этим старым, покрытым мхом ступеням!
Девочка уже сделала целых три шага вниз, когда в ее воображении вдруг возникла картина: со скрипом открывается подвальная дверь. Щупальце —
… ОНА СОВСЕМ ЗАБЫЛА, ЧТО ГОВОРИЛА ЕЙ БАБУШКА — НИКОГДА, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ХОДИТЬ В ПОДВАЛ ОДНОЙ… ГЛУПАЯ ДЕВОЧКА…
Вельда опрометью бросилась вверх по ступенькам.
Они молча сидели на широкой, нагретой солнцем скамейке возле школьной ограды. Солнце было уже по-осеннему неярким, но еще теплым — и хотелось лишь сидеть, подставив лицо ласковым лучам. Но еще не появилась на свете та сила, что заставит женщину, даже совсем юную, замолчать надолго.
— Фил завтра поедет в Роуд-Крик. С отцом, — медленно, с усилием произнесла Мардж. Помолчала и закончила: — За новыми очками.
— А старые? — так же нехотя откликнулась Вельда.
— Вдребезги. Кроличий папа в ярости. Отправился к Джиму домой.
— И что?
— Отец Джима разорался. У сыночка нос на сторону — Кроль его лбом приложил…. А Кролик-старший сказал, что тот может идти хоть прямиком к шерифу, и все равно никаких денег ему не видать. Как своих ушей.
Подруги хихикнули. Вельда поерзала, устраиваясь поудобнее. Она бы, наверное, не вспомнила об ЭТОМ… солнышко светило так ярко, и так успокаивающе шелестели вокруг желтые кроны деревьев, и даже старое деревянное здание школы казалось, против обыкновения, таким уютным… Легкий шорох заставил девочку вздрогнуть и обернуться; кусты зашевелились, и спустя миг из них выбралась низенькая фигура. Каждый ее шаг сопровождало чуть слышное гудение.
— Дядя Стив! Чтоб тебя… ох!
Металлическая фигура выпрямилась, повернув к Вельде плоское лицо, покрытое оспинами облупившейся краски.
— Провожу внеплановую уборку территории. Приказ директора. Я помешал юной леди? Юная леди возражает?
— Нет, дядя Стив. Продолжай работать.
Робот повернулся и направился прочь: спустя несколько шагов он что-то увидел в переплетении ветвей, и вновь нырнул в заросли.
— Он бывает просто невыносим — когда подкрадывается вот так. Да, Мардж?
— Имей уважение к старости, Вельда. В конце концов, он последний киберуборщик в городе…
— Интересно, как он выжил?
— Мама говорила — сидел в подвале, в мастерской. Ожидал списания, как устаревшая модель. Смешно, правда?
Некоторое время девочки молчали — а потом Вельда решилась.
— Мардж, ты как думаешь, ОНИ существуют?
Подруга возмущенно фыркнула, без всяких пояснений сообразив, о ком вопрос. Затем опасливо оглянулась по сторонам и придвинулась ближе.
— Мама говорит — глупости это все. Импульсы убили всех — как бедняжку Айвена.
— Ну-ну, бедняжка… Жалеешь Черного Айви? Он бы тебя не пожалел…
— Он дрался честно и погиб в бою! — величественно произнесла Мардж и хихикнула.
— Ну а если ИХ нет — то почему нам все уши прожужжали: не ходите, мол, за городом в одиночку? — Вельда не успокаивалась; — А к развалинам у реки — так и вообще…
— Дурочка. Хочешь познакомиться с мистером Криппеном? Весьма милый молодой человек…
— Ну да — для девчонок-комми… Криппен не вылезает из Резервации — если он вообще до сих пор жив. Скажу тебе, вряд ли комми пришлись по нраву его манеры… Во всяком случае, по эту сторону реки его не видели уж года два. Хотя…
— Что?
— Мы можем наткнуться на мутанта. Звери-мутанты, помнишь?
— … Не встречавшиеся уже лет двадцать.
— А еще — пыльные бури с зараженных территорий.
— Вельда, опомнись! — лениво протянула Мардж, совсем как ее мама; — Единственный зверь-мутант в округе — твой жуткий пес. А самое худшее стихийное бедствие — наша мисс Глория…
Девочки рассмеялись снова. Вельда понимала, каким глупым выглядит ее страх сейчас, в этот уютный осенний вечер, рядом с лучшей подругой, возле старого и такого уютного школьного здания… и она несомненно, выкинула бы все это из головы.
Если бы не одно обстоятельство. Вечером придется возвращаться домой.
И снова ноги сами понесут к зияющему черному провалу, и уши будут ловить малейший доносящийся оттуда звук. А на ночь она закроет окно… что в этом толку, если хрупкая рама вылетит от первого же хорошего удара? Как это делал храбрец-шериф в любимом папином телесериале.
Может, рассказать родителям?
Она представила, как мама поначалу смеется, уговаривает дочку не фантазировать… потом пугается и бежит к папе. Папа тоже не верит — но все же снимает со стены карабин. Спускается вниз, открывает подвальную дверь, и…
И ничего там не находит. Потому что ни одно порядочное чудовище никогда не покажется взрослым. Иначе все было бы слишком просто и уже не страшно — зачем бояться того, от чего могут спасти папа и мама?
В детстве, лет в шесть, Вельда панически боялась приближаться к огромному и черному кожаному дивану, что стоял в гостиной — казалось, стоит отвернуться, и из-под него, из этой таинственной темной щели бросится ЧТО-ТО. И утащит в темноту — навсегда. Стоящий посередине комнаты стол таких страхов совершенно не вызывал, наоборот — в нем было что-то уютное и обещающее защиту… может, оттого, что под него можно было забраться, играя в прятки?
Мимо дивана она всегда проходила так, словно под ним скрывался целый клубок ядовитых змей; и какой бы маленькой ни была девочка, ей хватало ума никогда не говорить об этом взрослым.
Дикие бывают в сказках. А Большая Война закончилась еще до рождения Вельды, и призраки прошлого уже почти не беспокоят горожан… даже резервация комми сделалась чем-то знакомым и привычным. Почти…
Она помнила, как два года назад забрали несчастного Рэтника. Кевина Рэтника по прозвищу Крыса.
По правде говоря, Вельда презирала его так же, как и прочие одноклассники — просто потому, что не принято уважать того, кого не любят ВСЕ.