Хорошие новости. О чувствах нараспашку, любовных бутербродах и урагане с косичками
Шрифт:
Та в ответ молча погладила девчушку по голове.
Через два дня позвонил Антон.
– Тут Агата говорит, что ей письмо с ответом пришло с неба, и в нем про тебя написано. Не хочешь прийти почитать?
– Конечно, скоро буду.
Еву так потрясла эта новость, что она попросилась пораньше уйти с работы и, забыв сохранить проект, над которым работала весь день, случайно удалила его при выключении компьютера.
Забежав на нужный этаж, она позвонила в дверь. На пороге появился Антон.
– Агата с соседским мальчиком гуляет во дворе. Она тебе письмо
Взмыленная Ева прошла в комнату и дрожащими руками взяла смятый листок, на котором детским почерком с ошибками и исправлениями было написано следующее:
«Спасибо дочка за письмо, я тоже очень сильна по тебе скучяю и люблю тебя. Каждый день вспаминаю о вас с папой. Я посмотрела на Еву, она хорошая. Она не твоя мама, но вы можете быть падругами. Я бы этого хотела. Твоя мама».
Ева проглотила комок в горле и еле слышно выругалась, заметив, как от ее слёз начал расползаться текст на бумаге.
– Видимо, она все поняла, – сказал Антон, подойдя сзади и обняв Еву.
Та лишь кивнула, все еще не в силах сдержать слёзы.
– Знаешь, я всегда хотел найти для нее маму, но не понимал, что ей нужна подруга, ведь мама у нее уже есть.
– На большее я и не думала претендовать, – выдохнула Ева и тут увидела за стеклом окна голубя, глядящего прямо на них. Казалось, он подслушивал разговор и теперь действительно собирался лететь на небо, чтобы рассказать о произошедшем ангелам.
Работа с населением
Филипп Петрович выносил мусорные пакеты на улицу, когда его подозвал раскрасневшийся от усталости мужчина в костюме и с большим портфелем, из которого торчали уголки бумаг.
– Слышь, дядь, приемная Пантелеева здесь? – взглядом указал он на большую дверь современного офисного здания.
– Добрый день, все верно, приемная тут, – вежливо ответил Петрович и пошел к мусорным бакам.
– Слава богу, а то навигатор меня по всем торговым центрам в округе протащил! Вы бы хоть указатели какие прикрутили или вывеску, – вытер лоб мужчина и потянулся за сигаретой. – Огниво есть? – спросил он через минуту у возвратившегося уборщика.
Тот молча достал зажигалку и протянул мужчине, который, издав громкий отвратительный звук носом, харкнул в клумбу.
– А чё, он бабки всем дает? – чуть понизив голос, спросил тип.
– Бабки?
– Ну да. Говорят же, что к нему если с какой проблемой прийти, он поможет. Денег-то - хоть задницей жуй, не обеднеет. У меня знакомый один от него полтора ляма получил на свой бизнес.
– Ну да, помогает, если дело достойное или беда какая, – меняя пакеты в уличной урне, ответил Петрович.
– Хех, вот причуды у этих богачей, – затянулся с мечтательной улыбкой краснолицый дядька. – Я бы хрен кому копейку дал. Путь сами крутятся как могут. Хотя, может, там с налогами какие махинации, – задумчиво произнес он, сделав еще одну затяжку.
Пропустив это мимо ушей, Петрович спросил:
– А вам на что деньги?
– На общественно важное, – ушел от ответа мужчина.
– Это хорошо, что на общественно важное. Он это дело любит.
– А ты-то откуда знаешь, чего он любит? – смерил оценивающим взглядом тип уборщика.
Петрович игнорировал выданную ему униформу и был одет в свою старую потрепанную кожаную куртку, растянутый свитер и длинные вельветовые брюки, заправленные в высокие кроссовки. Огромная бейсболка с прямым козырьком почти закрывала брови. Одежда была чистой, но безвкусной, а от самого Петровича сильно несло растворимым кофе и дешевым одеколоном.
– Ну… Я тут еще при его отце работал.
– И что, тебя во все дела посвящают? Хотя да, у нас же дворник – главный на любом предприятии, – злобно оскалился мужчина, а затем бросил окурок. Тот ударился об урну и, рассыпав по земле красные искры, срикошетил в траву. – Ладно, не кисни, а то какой-то вон мрачный стоишь. У меня социальная столовая будет неподалеку. Выпускные, корпоративы, свадьбы на самый худой кошелек… Так что приходи потом, как зарплату получишь. Ну а формат развлечения выбирай тот, какой больше душе угоден. Поминки у нас тоже будут бюджетные.
Закончив свою короткую презентацию, дядька криво улыбнулся и начал подниматься по ступенькам, громко обивая ботинки от грязи.
Петрович дошел до своей кладовки и, взяв метлу с совком, принялся подметать лестницу.
– Хватит меня постоянно дергать! Я тебе уже сказала, что куплю планшет и самокат только после того, как мы получим деньги! Так что не ной там и веди себя как договаривались, – раздался откуда-то из-за угла раздраженный женский голос.
Петрович продолжал подметать, когда в нескольких метрах от него появился источник шума. Дворник украдкой взглянул на маму, тащившую за собой упитанного и весьма капризного сына. Оба были бедно одеты, и Петрович на секунду подумал, что ослышался насчет планшета и самоката.
– Соцпомощь здесь? – не здороваясь, обратилась женщина к дворнику.
– Здесь приемная господина Пантелеева.
– Помощь бедным, погорельцам, безработным тут оказывают? – голос женщины становился все более раздраженным.
– Да, здесь, но сейчас там занято, а в час будет обед, – мужчина говорил, продолжая громко шуршать метлой по каменным ступеням.
– Мам, ма-а-ам, ты задолбала! Я бургер хочу! И отдай мне телефон, – противно заныл мальчишка, но мать грозно шикнула на него, затем достала из кармана свой телефон и посмотрела время.
Филипп Петрович в марках смартфонов, как и в их стоимости, не разбирался, зато заметил свежий маникюр и несколько золотых колец размером с колесные гайки.
Поймав его взгляд, женщина суетливо стянула кольца и опустила их в карман.
– Чего вылупился? Мы – малообеспеченные жертвы домашнего насилия! – с гордостью заявила она.
– Соболезную, – искренне ответил Петрович, взглянув на пацана, которого явно насильно кормят фастфудом и мало обеспечивают воспитанием.
– Себя пожалей, гопник протухший, – бросила напоследок мамаша и, еще раз шикнув на сына, чтобы тот наконец замолчал, потащила его ко входу.