Хорошие новости. О чувствах нараспашку, любовных бутербродах и урагане с косичками
Шрифт:
Паша огляделся вокруг и почувствовал что-то такое, чего не чувствовал с самого детства: отсутствие цивилизации, суеты, огромных, кирпичных заборов и всепоглощающей мировой паутины. Поганово было отдельным миром. И Паша понял, что его нужно таким и сохранить.
– Хорошо, я вас не подведу. Но вы должны позволить провести мне здесь свой отпуск.
– Отпуск? – удивился Аркадий Семенович.
– Ага. И без ваших этих представлений. Будьте сами собой, прошу.
– А вы точно никому не расскажете?
– Я нем как рыба, – зевнул Паша.
Через две недели
– А мы думали, что тебя там живьем сожрали, – признался товарищ Паши, который отправил его с оценочной миссией. – Ну как там, в Поганово?
– Да жуть жуткая, – делая вид, что еще не отошел от шока, рассказывал Паша. – Не люди, а вурдалаки.
– А ты вроде поправился и загорел, – удивленно смотрел на Моторова товарищ.
– Это от страха реакция такая.
– Ужас. Прости, что отправил тебя. Сам понимаешь, заболел…
– Понимаю, понимаю… В следующем году поеду еще раз, если хочешь.
– Не боишься?
– Боюсь. Но я тут подумал и решил, что хочу стать экспертом по самым худшим местам.
Необходимое свидание
– Я не понимаю, зачем так одеваться? Всем своим видом показывать, что хочешь понравиться. Платье пестрое, ноги голые, волосы распущенные – какой-то фантик от дешевой конфетки. А ведь была умной девочкой, с малых лет ее помню. Куда гордость растеряла, – бубнила, упершись лбом в москитную сетку, Любовь Сергеевна.
Она смотрела через окно вслед молодой соседке и продолжала ворчать, пока та не утонула в объятиях молодого человека, вышедшего из своего авто.
Чайник засвистел – пора было пить цикорий с баранками. Любовь Сергеевна отошла от окна и мелкой поступью поспешила к плите.
– Так ведь она на свидание же пошла, – послышалось с улицы.
– Чего? – переспросила удивленно Любовь Сергеевна, наливая кипяток в кружку.
– Говорю, что на свидание она пошла, потому и разоделась. Вы, когда на свидание ходите, разве не хотите нравиться?
– Не хожу я на ваши эти свидания, – буркнула Любовь Сергеевна, размешивая цикорий.
– Ну раньше-то ходили? – не отставал голос за окном.
– Ходила когда-то… – задумчиво произнесла женщина. – Но это было иначе, это было…
Она замолчала, силясь вспомнить, «а как там это было».
– Не помните? – снова раздалось снаружи.
– Чегой-то не помню? Помню…
Она не помнила.
– А сегодня пойдете на свидание? Со мной, – внезапно спросил голос, отчего Любовь Сергеевна чуть не поперхнулась. Из кружки немного расплескалось на скатерть, и женщина поспешила вытереть пятно губкой для мытья посуды.
– Мы с вами совершенно незнакомы, чегой-то я должна с вами на свидания ходить?
– Свидания для того и нужны, – не отставал голос, – чтобы узнать друг друга, познакомиться.
– Хах, тебе лет-то сколько?
– Тридцать пять, – признался голос.
– Тридцать пять? Поиздеваться вздумал? – усмехнулась беззлобно женщина. – Я тебя в два раза старше.
– Ничего такого. Просто хочу пригласить вас. Я зайду за вами в восемь и позвоню в дверь. Если не откроете, я пойму.
Любовь Сергеевна молча смотрела на остывающий напиток и не знала, что сказать. Она совсем по-другому планировала сегодняшний вечер: телевизор, вермишелевый суп, кусочек торта, принесенный соседкой, - но никак не свидание. А что, если над ней шутят? Насмехаются, издеваются над одинокой женщиной.
За окном послышались удаляющиеся шаги.
– Звонок не работает, стучите! – крикнула она, снова уткнувшись лбом в москитную сетку.
До свидания оставалось еще целых три часа, а Любовь Сергеевна уже была вся как на иголках. С волосами беда – голову два дня не мыла, платья все давно погрызла моль, из парфюма – только засохший шариковый дезодорант. Помаду вообще последний раз видела в аптечке, может, ее и нет там давно.
Добежала до соседки, начала выпрашивать одежду, клялась потом печеньем отблагодарить и цветами. Там же попрыскалась духами. Зашла в соседний дом в парикмахерскую, попросила перестричь поросшее поле на голове в прекрасный сад (насколько это возможно), а заодно подкрасить. Потом долго выбирала серьги и вспоминала, как нужно краситься.
Когда все было готово, села на кухне и не двигалась, боясь шелохнуться и сломать всю хрупкую композицию. Внутри все сжималось от страха: «Обманул, не придет, подлец малолетний».
Без пяти восемь раздался стук. Любовь Сергеевна вздохнула полной грудью, зачем-то перекрестилась, отругала сама себя за панику и двинулась к двери.
«Подумает, что тетка совсем из ума выжила, раз так расфуфырилась. Хотя… он же меня раньше не видел – откуда ему знать, как я обычно выгляжу», – вела она сама с собой диалог, открывая дверь.
На пороге стоял молодой человек в черных джинсах и синей рубашке с закатанными рукавами. Волосы зализаны, в руках цветы, на лице добрая улыбка.
– Вижу, вы готовы, – сказал он, широко улыбаясь.
– Готова. Только вот ответь мне, зачем это? Может, ты извращенец какой, или из жалости? – подозрительно прищурилась Любовь Сергеевна.
– Перестаньте искать подвох. Просто у меня выдался свободный вечер, а вы забыли, что такое свидания. Вот я и решил нас обоих развлечь. Ну что, идем?
– Ну пошли, – словно давая самой себе разрешение, выдохнула Любовь Сергеевна и закрыла за собой дверь.
– Меня, кстати, Степа зовут, – протянул букет молодой человек.
– А меня Любовь. Давайте я цветы занесу, а то испортятся.
– Не испортятся. Разве вы не хотите с ними по улице пройтись?
– Хочу, – покраснела Любовь Сергеевна и уже спокойно приняла букет. – Ну и куда пойдем, Степа? В парк?
– Да какой парк, нам что – по пятнадцать лет? – махнул рукой Степа, и Любовь Сергеевна смущенно заулыбалась. – Поедем в центр, в кафе.