Хорошо забытое старое. Книга 1
Шрифт:
Бесшумно отворилась входная дверь. Ольга, не глядя, махнула рукой в сторону кухни, зная, зачем чаще всего сюда прибегает ее сводный брат. Но тот против обыкновения принялся выписывать круги по комнате, словно не зная с чего начать.
— Я хочу усыновить ребенка, — наконец выпалил Ярик и выжидающе замер.
— С ума сошел? — негромко прокомментировала Ольга, даже не отрывая глаз от книги. Последовала длинная пауза, во время которой Ярик терпеливо ждал, желая продолжить разговор, сверля девушку взглядом. Ольга, наконец
— Она такая… такая… — воодушевленно начал Ярик.
— Ага… значит, это "она", — под нос себе прокомментировала Ершова, не особо рассчитывая, что ее услышат.
— Ей пять лет. Хорошенькая такая! Вот, смотри, — не прекращая говорить, Колин вывел небольшое голографическое изображение девочки. Маленькая красотка в ярко-красном платье с пышной юбкой несколько раз обернулась вокруг своей оси, на удивление изящно присела, стрельнула глазками из-под длиннющих ресниц. Смешно подпрыгнули в такт блестящие каштановые кудряшки.
— М-да… такая маленькая, а уже такая… — Ольга запнулась, пытаясь подобрать нужное слово, — … кокетка. Ты с чего ты вдруг решил ее усыновить?
Ярик начал сбивчиво рассказывать, что девочку он увидел первый раз в социальной рекламе, что ее зовут Наташка, а фамилия Волошина…
— Нет, ну ты только представь, она тоже Волошина, как я!
Ольга только глаза небу закатила, мол, ну и что?
— И она раньше в восточно-славянском регионе в детском доме жила, от нее родители отказались, а потом к нам перевели, потому что у нее талант, а здесь есть специальная танцевальная школа… точнее танцевальный детдом, или… ну ты поняла…
— Нет, Ярик, — довольно резко оборвала девушка своего сводного брата, — я ничего не поняла! Да, допустим, это милая девочка, и ее фамилия Волошина. И? Что ты будешь с ней делать? Где она будет жить, что есть, кто ее будет воспитывать? Ты даже универ еще не закончил. Тебе всего двадцать.
— Я совершеннолетний!
— Ага, только потому, что ты военный. И тебя в универе научили думать раньше, чем других. Жил бы в городе, еще три года б до совершеннолетия мог куковать. Сколько ей там лет? Ты ее не намного старше — как ты можешь быть ее отцом? Да тебе просто не дадут ее удочерить!
— Тогда усестрю, — немного поник Ярик. — Ты же меня усестрила когда-то…
— Знал бы ты еще, чего мне это стоило… — уже более миролюбиво добавила девушка. — И все же. Ты подумал, где и как она будет жить? Или отдать в Универ с детства?
— Подумал! Нет, не надо Универ. Она совсем не такая. Она танцевать любит. Какая из нее военная… Я квартиру куплю, и найму няню. А Наташка на танцы ходить будет. У меня наследство родительское лежит непотраченное. Мне хватит! — опять оживился парнишка. — А потом буду работать. Меня ж Райдер к себе на Калею взять обещал. В команду.
— Вот-вот, — ты будешь где-то ездить, а она тут с няней жить? А ты уверен, что ей с няней будет лучше, чем со сверстниками в детском доме?
— Конечно, уверен! Друзей она и так найдет — соседи, школа… Я буду приезжать почаще. И ты… ты ведь здесь живешь! Оль, ну подумай. Детский дом ее выпустит лет через пятнадцать и забудет о ней. А с нами… у нее семья
Ярик знал, на что давить. Тема семьи для его сестры была священной. Глаза девушки потеплели. Заметив это, Ярик торопливо продолжил, пытаясь закрепить результат.
— И потом. Я уже был в детском доме, я все узнал. Нет ничего невозможного. А ты могла бы пока за меня поручиться… Правда ведь?
Ярик склонился совсем близко. Глядя в его горящие глаза Ольга подумала, что для близких людей она в самом деле могла бы сделать что угодно. Ярик между тем переслал Ольге пачку каких-то документов.
— Ты ведь поможешь мне? Можешь документы заверить?
Ершова едва не поставила ментальную подпись, не глядя. Однако привычка взяла свое, и девушка предварительно пробежалась глазами по поручительству.
— ЧТО?! Совсем дурак что-ли? Знаешь, Ярик, есть существенная разница между поручительством, когда ТЫ собираешься кого-то усыновлять или удочерять, и тем, что усыновлять буду Я! Я пока морально не готова становиться мамой.
Ярик печально вздохнул.
— Так и знал, что не получится… — плечи парня поникли. — А я ей уже пообещал, что она с нами жить будет…
Ольга сердито посмотрела в сторону брата.
— Вот только на совесть давить не надо, а? Сам обещал — сам и расхлебывай.
Из соседней комнаты, сонно потягиваясь, вышел Колин. Привалился к косяку двери. Ярик, не ожидавший увидеть здесь товарища, на мгновение смутился. Следом показался и Ральф.
— Какие страсти… — тихо прокомментировал последний, направляясь на кухню за пивом.
Колин бросил взгляд на стол, где до сих пор крутилось зацикленное изображение танцующей девочки с огромными темными глазами и блестящими каштановыми локонами. Наташка значит…
… грубый дощатый настил… легко порхающие над ним босые ноги… Это трактир. В Вилее, крупном портовом городе Калеи. Тот самый, в котором любят бывать члены земной станции. За стойкой пожилой мужчина — похоже, старший сын нынешнего хозяина. Посреди зала грубо сколоченный помост. На нем танцует девушка — яркая, ослепительно красивая. С полной высокой грудью, тонкой талией и идеально округлыми бедрами. Поднимаются длинные ресницы, открывая томный и манящий взгляд огромных черных глаз. В тугих каштановых локонах живут отблески огня. Да и сама девушка словно огонь — в алом вызывающем платье, гибкая и подвижная… она не танцует, она живет танцем…
В углу сидит молодой гайт. Длинные черные волосы схвачены в небрежный хвост. Он, не мигая, смотрит на девушку. Он знает, что она танцует для него… только для него…
— Вот, я даже хорошую танцевальную школу нашел уже…
Ярик даже не заметил, что Колин ненадолго выпал из разговора.
— Вы тоже думаете, что я с ума сошел?
— Нет, не думаю, — просто ответил Колин, усмехнувшись мысленно. — Уверен, у тебя все получится.
"Вот только сидеть всю жизнь на Земле она, похоже, не будет", — уже про себя добавил он.