Хосе Ризаль
Шрифт:
Герой романа, молодой метис-филиппинец Хуан Кризостомо Ибарро — сын богатого и уважаемого даже испанцами землевладельца. Еще мальчиком отец отправил его в Европу. Оторванный от филиппинской действительности, он живет окрашенными в розовый цвет воспоминаниями о родине. Он не знает, что в его отсутствие отец поссорился из-за земли с местным священником падре Дамасо, когда-то его «другом», что происками Дамасо отец был посажен в тюрьму и умер там, а труп его, по приказанию Дамасо, вырыт из могилы и брошен в озеро. Великодушный честный юноша, добрый католик, Ибарро возвращается на родину в городок Сан-Диего, полный радужных надежд и наилучших намерений. Он мечтает быть полезным своему народу, но он — верный подданный испанской короны.
В
«Да и как можно быть в плохих отношениях с милосердным богом, — иронически замечает Ризаль, — если ты преуспеваешь на земле, если тебе никогда не приходилось вести дел с богом и давать ему деньги взаймы». «Капитан Тьяго никогда не обращался к богу с молитвами, даже в самых затруднительных случаях. Он богат, и его золото молилось за него. Для служения месс и молебнов существовали преподобные и влиятельные священники; для чтения молитв и перебирания четок господь в своей неизреченной доброте создал бедняков, чтобы они служили богачам. За одно песо такой бедняк готов прочесть шестнадцать раз символ веры и все священные книги, а за небольшую прибавку — даже и еврейскую библию».
Капитан Тьяго в дружбе и со святыми. Одних он уважает больше, с другими обращается менее церемонно. Задобрив своих любимцев обетом, он аккуратно выполнял его, другим же, менее почитаемым, частенько приходилось довольствоваться одними обещаниями. К заступничеству небесных сил Тьяго прибегал чаще всего, рискуя крупной суммой на петушиных боях, которым отдавался со всею страстью.
Еще с большим усердием служил капитан Тьяго земным властям, ублаготворяя их пирами, приношениями и даже серенадами, для чего всегда держал наготове оркестр. Разбогатев, он отрекся от своего народа.
«Если при нем говорили дурно о туземцах, он присоединялся к хору и высказывал еще худшее мнение, не считая себя одним из них; если кто-нибудь нападал на китайских или испанских метисов, он делал то же, может быть, оттого, что воображал себя чистокровным испанцем».
Тьяго первый приветствовал введение нового налога, особенно когда чувствовал, что он будет, по обыкновению, сдан на откуп. Единственным светлым чувством в душе этого ничтожного человека была любовь к красавице дочери.
Впрочем, тихую, ласковую Марию Клару любили все: и воспитавшая ее тетка, и «крестный» падре Дамасо, и монахини, у которых она училась в продолжение семи лет, тех самых семи лет, которые Кризостомо провел в Европе.
Родители Кризостомо и Марии Клары решили соединить капиталы и сердца своих единственных детей.
Их обручили заочно, но они еще в детстве вместе играли и по-детски любили друг друга. Решение родителей было встречено обоими юными сердцами с радостью — и в Европе и в Маниле.
Вернувшись на родину, Ибарро возобновляет знакомство со старыми приятелями, а также заводит новые связи. Вскоре страшные истины открываются перед ним. Он узнает, в каких условиях умер его отец и кем он погублен. Он ищет могилу отца и с ужасом убеждается, что его не оставили в покое даже за гробом: тело его брошено в озеро, а намогильный крест сожжен по приказанию «толстого священника, что бьет народ» — как объяснил Кризостомо могильщик.
Он видит невежество, суеверие и малодушие народа. В Сан-Диего нет даже настоящей школы: занятия происходят под верандой дома приходского
На пикнике, устроенном Ибарро в честь своей невесты, ему встречается еще один отмеченный роком человек, которому суждено сыграть большую роль в жизни молодого метиса. Это неизвестный и молчаливый рулевой в лодке, которая везет нарядную компанию друзей Ибарро. Лодочника чуть было не загрыз попавший в рыбный садок кайман [1] , если бы не самоотверженная и своевременная помощь Ибарро.
Впоследствии окружающая лодочника таинственность рассеивается, и Ибарро узнает его имя — Элиас — и всю его трагическую историю. Лет шестьдесят тому назад в Маниле жил с женой и сыном скромный счетовод испанского торгового дома. В одну злополучную ночь сгорели склады и жилой дом главы фирмы. Полиции надо было во что бы то ни стало найти виновника. Ни в чем неповинного счетовода обвинили в поджоге и приговорили к публичному наказанию плетьми. Несчастного, привязав к лошади, возили по улицам Манилы и секли на всех перекрестках, пока он не потерял сознания. Для него и его семьи лучше было бы, если бы он, умер, но он остался жить, оклеветанный и опозоренный, всеми отверженный, лишенный прав на человеческое существование. Напрасно жена его просила работы или милостыни. Никто не хотел помогать жене поджигателя. Для нее остался один выход: торговать своим телом. Эти люди были дедом и бабкой таинственного рулевого Элиаса.
1
Разновидность крокодила.
Опозоренные, всеми презираемые, они бегут из Манилы в горы и скитаются там несколько месяцев. Наконец, у деда Элиаса нехватило больше сил выносить эту ужасную жизнь, и он повесился. И во второй раз карающая рука закона вмешалась в судьбу горемычной женщины. Ее обвинили в насильственной смерти мужа и тоже приговорили к наказанию розгами. В виде особой милости исполнение приговора было отложено до разрешения ее от бремени.
Спустя два месяца после рождения сына, впоследствии отца Элиаса, ее подвергли телесному наказанию. Унося свой позор, она бежит с детьми в соседнюю провинцию, где никто их не знает и где она надеется найти покой.
Мальчики подросли. Старший, у которого еще сохранилось воспоминание о счастливых днях раннего детства, пошел в разбойники — «тулисаны», наводит страх на всю округу, пока не попадает в руки жандармов. Его тело изрублено в куски, и отдельные части вывешены по городам. А его голову утонченные мучители повесили напротив жалкой хижины, где влачила существование его мать. Этого последнего испытания она не вынесла: младший сын нашел ее мертвой. Ее, полный ужаса, взгляд был прикован к корзине с отрубленной головой.