Хождение к морям студёным
Шрифт:
Недобрый взгляд
Наверное, удача сопутствовала на Шпицбергене голландским рыбакам и охотникам за морским зверем. Прошло немного времени, и население городка перевалило за 1200 человек. По тем временам для удаленного от материка северного архипелага — число не малое. Даже в наши дни в самых крупных городах Шпицбергена — Лонгиербиена, Нью-Олесунна, Баренцбурга и Пирамиды — население меньше.
Несмотря на суровые условия Заполярья и свои островные особенности, жизнь в Смереенбурге во многом протекала как на материке: промысел, заготовка, строительство,
Не для пропитания понадобилась ему добыча. Решил китобой загарпунить нарвала, чтобы изготовить из бивня такой же амулет, как у предводителя Гуго.
Знал он, что земляки не одобрят этого. Ведь с самого основания Смереенбурга никто из них не осмеливался убивать единорога. Потому китобой отправился на промысел один и тайком от всех.
Великий необдуманный риск. Да и провинность немалая для жителя северной колонии. Но повезло в тот день отцу новорожденного. Добыл он молодого нарвала. Отбуксировал его к берегу и вдали от людей разделал.
Однако утаить такое событие в маленькой колонии невозможно.
Собрались жители Смереенбурга на совет. Немногословны северные мореходы. Никто не шумел, не бранился, лишь осуждающе посматривали на ослушника да попыхивали трубочками.
Один Гуго после долгого раздумья произнес:
— Беда и тревога задули в наши паруса. Утром у берега видел я «Багровое копье». Недобрый у него взгляд, и бивень свой поднимает высоко над водой…
Сказал это и словно сглазил: отпугнул удачу от жителей Смереенбурга. В тот год, что ни день, больше стало появляться вблизи Шпицбергена чужих кораблей. А это значит, уменьшилась добыча колонистов.
Не раз между пришлыми и местными китобоями вспыхивали ссоры, переходившие в резню и перестрелку. Один за другим гибли мужчины Смереенбурга. Кто от ножей и пуль, кто в схватках с китами, а некоторые уходили в море и неизвестно по каким причинам не возвращались. Отчего и куда они пропадали? Арктика любит молчание и умеет хранить тайны исчезновения людей.
Все чаще собирались смереенбуржцы не для веселья. Скорбили и размышляли, кто погубил их товарищей. Пришлые китобои? Месть «Багрового копья»? Или это Шпицберген собирает кровавую дань: одного человека за каждый свой островок?
А тем временем подрастал маленький Якоб. Хоть и носил он талисман из нарвалового бивня, но и его не обошла беда. Мальчик так и не научился говорить. Со своими сверстниками он не играл и почти не общался. Целыми днями бродил в одиночестве по берегу и что-то высматривал в море.
Иногда Якоб, словно увидев в воде жуткое неизвестное существо, начинал трястись и глухо стонать. Люди в страхе крестились. Им казалось, что они слышат стон не мальчика, а разгневанного нарвала. И даже во взгляде Якоба им чудился жестокий роковой холод глаз «Багрового копья».
Чернокнижник из Роттердама
В такие недобрые времена и появился в Смереенбурге
Пришельца звали Губерт, а родом он был из Роттердама. А этот город, как известно, еще с XIV века облюбовали ведьмы, колдуны, астрологи, чернокнижники. Особенно много появилось их там после кровавых событий 1585 года. Испанцы захватили тогда Антверпен и беспощадно стали сжигать на кострах еретиков, колдунов, ведьм и, на всякий случай, лекарей и ученых. Кому-то из них удалось бежать от расправы, а затем укрыться в Роттердаме.
Загрустили смереенбургские колонисты: от такого визитера ничего хорошего не жди. Но Шпицберген — не материк, и порядки здесь другие. Кем бы ни был прибывший, все равно — гость. Хочешь не хочешь, а гнать из дома не положено.
А Губерт оказался прытким господином и умел втираться в доверие. За пару дней он облазил окрестности Смереенбурга, насобирал каких-то камней и трав, настрелял разных птиц и, наконец, соизволил сообщить о своей главной цели прибытия на Шпицберген.
Бивни нарвалов! Вот ради чего проделал он долгий путь из Роттердама.
Вначале возроптали жители Смереенбурга. И так на их головы одна за одной валились беды. А за убийство нарвалов никому несдобровать. Каждый понимал: месть «Багрового копья» будет беспощадна и неотвратима.
Но Губерт оказался не из тех, кого можно переубедить и заставить отступиться от намеченного. Видно, и впрямь сам наглый сатана покровительствует чернокнижникам и подсказывает им нужные слова.
Высыпал на стол пришелец из Роттердама горсть золотых монет, положил рядом свиток бумаги и стал прельщать и запугивать народ.
— Вот, господа, перед вами лишь малая частичка золота, которое вы будете иметь, если согласитесь с моим предложением. В золоте — ваше спасение, а в этой бумаге — погибель. Англия вступает в войну с нашей страной. На сегодняшний день у нее стало вдвое, а может, и втрое больше боевых кораблей, и наш флот неминуемо потерпит поражение. Англия стремится к господству в северных водах над всеми островами и к монополии на китовый промысел. Так что и ваши корабли, и дома будут уничтожены. А вас либо утопят, либо отправят в рабство в Вест-Индию. Не верите мне — прочтите этот государственный документ.
Губерт ухмыльнулся и протянул свиток жителям Смереенбурга.
— Читайте сами, если не верите мне… Что же касается чудовища, которого вы называете «Багровое копье»… — чернокнижник сделал паузу и обвел пристальным взглядом слушателей. — Не верьте глупым сказкам. Мы живем в просвещенном XVII веке, сейчас царствуют наука, здравый смысл, расчет и реальные взгляды на мир.
Смело выходите на промысел. Обещаю, вас ждет удача.
За добытые бивни я отвешу столько золота, сколько хватит вам для возвращения на родину и безмятежной жизни там, на берегу залива Эй или Зейдер-Зен. И не будет нужды больше отправляться в опасные северные земли и моря. А месть «Багрового копья» останется глупой сказкой. из далекого прошлого…