Хозяева драконов (сборник)
Шрифт:
Затем потянулась ко мне и поцеловала в губы. И я снова не смог удержаться. Боже! Это продолжалось несколько часов! Вдруг Блад повернулся и произнес:
— Я больше не могу претворяться спящим. Я голоден. И у меня болят раны.
Я отбросил Квиллу — на этот раз она была сверху — и осмотрел собаку. Доберман вырвал изрядный кусок из его уха, вдоль морды шел глубокий порез, и на боку зияла глубокая рана. Шкура во многих местах получила серьезные повреждения.
— Боже мой, приятель, тебе здорово досталось, — сказал я, окончив осмотр.
— Ты тоже не похож на розовый сад, Альберт, — огрызнулся
— Можем ли мы выбраться отсюда? — поинтересовался я.
Блад сосредоточился. Мы ждали. Затем он потряс головой и выдал:
— Я не могу никого прочесть. Наверное, куча мусора навалена на котел сверху. Придется выбираться отсюда на разведку.
Немного поспорив, мы решили, что если здание сгорело и остыло, стая к этому времени должна была просеять весь пепел. А раз они не пытались взломать котел, значит, мы погребены довольно глубоко. Или все обстояло именно так, или здание все еще раскалено. Тогда парни бродят наверху и готовятся просеять остатки дома.
— Думаешь, тебе удастся что-либо уловить в таком состоянии? — спросил я с сомнением в голосе.
— Я думаю, что мне в любом случае придется это сделать, — язвительно ответил Блад. — Вы затрахались до потери памяти и, видимо, забыли, что нам нужно отсюда выбраться.
Я понял, что у меня с Бладом возникнут неприятности. Уже возникли. Ему не понравилась эта Квилла Джун. Я обошел моего пса и отодвинул задвижку дверцы котла. Дверца не открывалась. Я надавил на нее плечом. Что бы там ни навалилось с другой стороны, оно с минуту посопротивлялось, затем начало поддаваться и отвалилось с грохотом. Я распахнул дверцу настежь и выглянул. Ну и картинка! Верхние этажи провалились в подвал, превратившись, в основном, в шлак и легкий мусор. Все вокруг дымилось, дневной свет пробивался с трудом. Видимость была нулевая. Я обжег руки о внешнюю сторону задвижки и выскользнул наружу. Блад последовал за мной и начал продвигаться среди обломков. Бойлерный котел почти полностью покрывали сгоревшие останки здания. У нас появился шанс, что стая произвела небрежный осмотр, решила, что мы изжарились и двинулась дальше. Но в любом случае я хотел убедиться в нашей безопасности и настоял, чтобы пес провел разведку на местности, телепатически прослушав округу. Он уже было собрался, но я отозвал его обратно.
— Ну, в чем дело?
Я взглянул на него сверху вниз и зло сказал:
— Я скажу тебе, в чем дело, приятель. Ты ведешь себя паскудно.
— Меня это устраивает.
— Черт тебя побери, псина! Какая муха тебя укусила?
— Та чистенькая цыпочка, которую я тебе нашел.
— Ну и что из этого? Тоже мне, большие дела! У меня и раньше были курочки. И не одна.
— Да. Но никогда не было таких, которые так бы прицеплялись к тебе. Я предупреждаю, Альберт, у тебя будет с ней много хлопот.
— Не будь идиотом! — прорычал я.
Он не ответил, только глянул на меня сердито и отвалил проверять округу. Я вполз обратно и задвинул запор. Она снова хотела этим заняться, но я оттолкнул ее: Блад основательно подпортил мне настроение. Я был раздражен и не знал, на ком бы отыграться. Но боже, как она была хороша! Просто прелесть: надула губки и уселась, обхватив колени руками.
— Расскажи мне о подземках, — попросил я.
Поначалу
От двух огромных стран, которыми являлись когда-то США и Канада, осталась всего пара сотен подземок. Они возникли на месте шахт, подземных озер, пещер. Некоторые из них представляли собой естественные подземные формации, уходящие вглубь земли на расстояние от двух до пяти миль. И люди, основавшие их, были праведниками худшей разновидности. Южные баптисты, фундаменталисты, евангелисты — все они были праведниками среднего класса, у которых абсолютно отсутствовал вкус к дикой жизни. Они создали у себя в подземках те порядки, которые были так милы их сердцу.
Прихватив с собой последних чудом спасшихся ученых, эти божьи служители убедили их сконструировать машины и прочее для поддержания жизни в подземельях. Когда же дело было сделано, ученых просто вышвырнули вон. Святоши не желали никакого прогресса в будущем, не терпели никакого инакомыслия и освобождались от всего, что могло пошатнуть уклад их “идеальной” жизни. Лучшее время, по их понятиям, было до Первой Мировой Войны, и они решили, что если им удастся создать подобие тех времен, те порядки, то люди в подземельях сумеют выжить. И не просто выжить, а смогут неплохо жить: цивилизованно и добропорядочно. Дерьмо! Я бы там быстро свихнулся!
Квилла Джун улыбнулась и снова обняла меня. Я не стал отталкивать ее. Она начала меня ласкать, гладить грудь, бедра, ноги… Мне было классно! Девушка спросила:
— Вик?
— Угу?
— Ты был когда-нибудь влюблен?
— Что?
— Влюблен. Был ли ты когда-нибудь влюблен в девушку?
— Ну, могу точно сказать, что никогда!
— Ты знаешь, что такое любовь?
— Конечно. Думаю, что знаю.
— Но, если ты никогда раньше не любил…
— У меня раньше никогда не было пули в голове, но я точно знаю, что мне бы это не понравилось.
— Я могу поспорить, что ты не знаешь, что такое любовь.
— Ну, если это означает жить в подземке, то я считаю, что и узнавать не стоит.
После этих слов Квилла потянула меня вниз, и мы снова начали трахаться. Потом я услышал, что снаружи скребется Блад, и, открыв задвижку, впустил его.
— Все чисто, — удовлетворенно проговорил он.
— Ты уверен?
— Уверен. Надевай штаны, — сказал он с насмешкой в голосе. — И выходи отсюда. Мы должны кое-что обсудить.
Я оделся и выбрался из бойлера. Блад потрусил впереди меня, в сторону от котла, через какие-то прогоревшие балки. Мы выбрались из здания, которое выглядело как обломок сгнившего зуба.
— Ну, что тебя еще донимает?
Он вскочил на кусок бетонной плиты и оказался вровень со мной, нос к носу. Наши взгляды встретились.
— Ты пренебрегаешь мной, Вик!
Я понял, что дело серьезное. Никакого Альберта, чистый Вик.
— С чего ты это взял?
— Прошлая ночь, человек. Мы могли бы вырваться отсюда, оставив девушку парням. Вот это было бы разумно.
— Я хотел ее.
— Да, я знаю. Вот об этом и говорю. Теперь уже сегодня, а не вчера. Так почему мы все еще здесь? И она с нами?