Хозяин арены чудовищ
Шрифт:
Мы с Ильей вышли из зала и увидели Гришу, который торопливо шел к выходу. Он заметил меня и улыбнулся.
— Державин, поболеть за меня приходил?
— Да, мне всегда нравился твой Гром, — честно признался я, и мы обменялись рукопожатием.
— Твой Бурелом тоже молодец. Когда выставишь его против моего?
— Никогда. Теперь я только зритель.
Жуков не стал ни о чем расспрашивать, а лишь проговорил:
— Зато следующий будет лучше. С каждым новым монстром мы становимся опытнее и умнее. До Грома я лишился семи монстров
Мы попрощались, и он направился на стоянку за своим небольшим грузовиком с клеткой.
— Что будем делать? — спросил Илья.
На часах было всего семь часов вечера, поэтому я решил съездить до Петербурга и там пройтись по невольничьему рынку.
— Поедешь со мной в Петербург? К полуночи вернемся.
— Только Мишу с собой возьмем, а то снова будет дуться, что без него поехали, и пива купим, чтобы было веселее в дороге.
Слабоалкогольное нефильтрованное пиво мы купили на разлив и, заехав за Мишей, рванули в сторону Петербурга.
— Что будем делать? Погуляем по кабакам? — спросил Миша, когда сел в машину и взял протянутую Ильей бутылку пива.
— Нет, мне нужно на рынок, — ответил я.
— Зачем? — удивился он.
Пришлось еще раз рассказывать о том, что случилось с Буреломом. Миша тоже расстроился, услышав, что монстр мертв.
Несколько минут в машине стояла напряженная тишина.
— Да ладно вам. Как сказал Жуков — следующий будет еще лучше, — разрядил я обстановку.
До Петербурга мы доехали за полтора часа. Рынок уже закрывался, но большинство продавцов не спешили забирать монстров, в надежде, что в последний момент кто-нибудь купит и не надо будет снова везти домой. Все-таки они продавали непорабощенных монстров, которые никому не подчинялись и были очень опасны.
— Вы только посмотрите, какой красавец! — воскликнул Миша и указал на огненно-рыжего монстра с двумя парами глаз.
— А мне вот этот нравится, — сказал Илья и подошел к клетке с тварью, покрытой красной щетиной. Она глухо рычала и высовывала из пасти раздвоенный язык.
— Ты только глянь, она тебя уже на вкус пробует! — расхохотался Миша.
Я не стал их ждать и двинулся по длинному ряду клеток. Едва я останавливался, как ко мне тут же подбегал продавец и принимался расхваливать своего пленника. Однако я знал почти все виды монстров, поэтому мало обращал внимания на хвалебные речи продавцов.
Этот рынок был раз в десять больше нашего, но я вознамерился просмотреть всех монстров и хотя бы примерно прикинуть, сколько денег мне понадобится, чтобы купить понравившегося.
Я дошел до конца первого ряда и уже свернул во второй ряд, когда кое-кого заметил. Это был булдор. Он чем-то напоминал Бурелома, но был немного больше и с тупым рылом, из которого торчали небольшие острые костяные наросты. Монстра держали в большой клетке, поэтому он имел возможность свободно перемещаться. При каждом шаге под его толстой чешуйчатой коже перекатывались тугие мышцы, а острые когти на лапах царапали
Монстр в беспокойстве ходил из угла в угол и внимательно следил за всеми, кто проходил мимо. Ну прямо как щенок в зоомагазине! Только этот щенок бросится навстречу не для того, чтобы его погладили, а чтобы перекусить тобой.
— Молодой господин, возьмите, не пожалеете. За сегодня я уже двоих булдоров продал. Один этот остался, — ко мне подошел пожилой хорошо одетый мужчина с кожаным саквояжем в руке.
— Сколько стоит?
— Отдам за восемьдесят тысяч, — ответил он и пристально посмотрел на меня.
Цена явно была завышена, и неопытный покупатель повелся бы на нее, но не я.
Я подошел к клетке поближе и еще раз внимательно осмотрел монстра. Мне не нравилось, что он мечется по клетке. С ним что-то было не так.
Вдруг я увидел, что на задней левой лапе нет ни одного когтя, и сразу все понял. Некоторые монстры плохо переносят жизнь на Земле, поэтому быстро умирают. Обычно они сначала теряют всю растительность на теле, если она есть, затем сбрасывают когти и зуба, а под конец жизни покрываются незаживающими язвами и в муках умирают.
— Этот монстр не стоит ни гроша. Он скоро умрет, — проговорил я, сразу потеряв интерес в булдору.
— Господин, я вас уверяю, монстр не умирает! У меня уже вторую неделю отказываются его покупать. Все дело в том, что при погрузке в грузовик для перевозки я прищемил ему лапу. Она сначала опухла, затем посинела, а потом отпали когти. Это моя вина. Прошу, поверьте мне, — взмолился он.
Звучало правдоподобно, но я решил именно на этом и сыграть.
— Как вы можете за такую цену продавать ущербного монстра? — изобразил я искреннее возмущение. — Он же не сможет полноценно сражаться и быстро погибнет, даже не отбив потраченные на него деньги!
— Когти отрастут, я вас уверяю! — старик молитвенно сложил руки.
— Я не могу рисковать, поэтому предлагаю двадцать тысяч, — спокойным голосом сказал я.
— Двадцать? Вы с ума сошли? Я сам его у охотников выкупил на шестьдесят, — на этот раз возмутился он.
— Да, но тогда монстр был здоров, а сейчас он почти калека! Двадцать две тысячи, — продолжил я торг.
— Когти отрастут, я знаю. Пятьдесят тысяч, — ответил старик и выжидательно уставился на меня.
— Откуда вы можете знать? У ваших монстров часто отпадают когти? Двадцать пять.
— Я умею выбирать монстров, поэтому они всегда приносят много денег владельцу. Сорок семь!
— У меня нет столько времени, чтобы торговаться с вами всю ночь, — строго сказал я. — Даю тридцать тысяч. Если вас не устраивает, значит, я ухожу.
Старик замялся, затем задумчиво покусал губу и кивнул.
— Ладно. Пусть будет тридцать, а то я скоро на его корме разорюсь.
Он отошел к деревянному столику, какие стояли здесь через каждые две-три клетки, поставил на него свой саквояж и раскрыл его. В это время ко мне подошли Илья и Миша.