Хозяин для Монстра
Шрифт:
У Ивана была «Девятка», чинил он её или сам, или с отцом в гараже. Определить на слух, что не так с иномаркой, он не смог.
– Тут, понимаешь, опыт нужен. А я ж всё больше на подхвате у отца: подай-принеси, – объяснял он Юрию. – Хочешь, я попрошу его посмотреть? Он в этом больше моего шарит.
Юрий кивнул, а затем обратился к Михаилу:
– А у тебя, Миш. Ты где машину чинишь?
– Всё время в разных местах, – соврал Михаил.
С тех пор, как ему восстановили разбитый в перестрелке «Фольксваген», в другие мастерские он не обращался. Но советовать коллегам с работы
– Понятно.
Юрий ещё раз осмотрел внутренности «Мерса» и захлопнул капот.
– Ну что, пойдём уже? – спросил Иван.
Юрий кивнул.
– Пойдём!
На стоянку заехала серебристая «Тойота», и им пришлось переждать, пока её владелец припаркуется рядом. Из «Тойоты» вышла невысокая блондинка.
– Доброе утро, Юлия Викторовна! – поздоровался Юрий. – Первый день сегодня?
– Доброе! Да, первый, – ответила ему женщина, улыбаясь.
– Удачного дня!
– Спасибо!
Юлия Викторовна кивнула им, здороваясь, развернулась и пошла к зданию МФЦ.
– Кто это? – тихо, чтобы не расслышала блондинка, спросил Михаил.
– Новенькая, – ответил Юрий. Он огляделся, проверяя, нет ли рядом лишних ушей, понизил тон голоса и добавил: – Родственница Цокотухи нашей.
– Дочка, что ли? – с сомнением предположил Иван.
Михаил хмыкнул. Цокотуха, конечно, женщина в летах, но чтобы иметь дочь, которая по возрасту ему в ровесницы годится, это вряд ли.
– Не-е, – подтвердил его мысли Юрий. – То ли племянница, то ли кто ещё. Точно не знаю. – Он хохотнул. – Но ноги у неё, что надо! Не будь она родственницей Цокотухи, я бы даже закинул их себе на плечи!
Юрий жестами изобразил, как закидывает женские ноги себе на плечи и задвигал тазом, трахая воздух. Засмеялся идущий рядом Иван. Юрий подмигнул ему, расхохотался и толкнул Михаила локтем в бок. Михаил улыбнулся. Такая поза была им испробована не раз. Вернее, испробована Сергеем на нём.
А ноги у новенькой действительно классные.
К концу недели полили дожди, и перекуры сменились перекусами. На работе для этого была выделена небольшая комнатка. Официально «комната отдыха сотрудников», неофициально – кухня. Здесь они и собирались за обсуждением новостей. Самой популярной темой недели стала, конечно же, новая сотрудница: Юлия Викторовна. В степени её родства Цокотухе коллектив так и не сошёлся, но всё остальное успел обсудить от и до.
Юлии Викторовне не было ещё тридцати, детей нет, не в браке. На этом моменте мнения тоже разделялись. Кто-то утверждал о прошедшем неудачном браке, разбитом сердце и разводе, а кто-то о завышенных ожиданиях и, как прямое следствие этого, женском одиночестве.
К ним Юлия Викторовна устроилась помощницей секретаря. Должность так себе, но, как говорил Юрий, денежная.
– Конечно, – в очередной раз поднял эту тему Юрий, когда никто кроме «своих» его не слышит, – организовали тут семейный подряд, теперь перетягивают родню
– Отличный выбор! – похвалил его Михаил, и это была почти правда.
А что? Крутая контора, большая зарплата, да и опыт! Такого нигде не заработать, это Михаил знал не понаслышке.
Он опустил взгляд в кружку и хмыкнул. Воспоминаниям в основном. А когда поднял голову, понял, почему вокруг стало тихо: на кухню вошла Юлия Викторовна.
– Здравствуйте, кого не видела! – радостно поприветствовала она присутствующих.
Кто-то поздоровался в ответ. Михаил просто кивнул, они виделись с утра. Юрий взглядом указал всем на Юлию, залпом допил кофе и пошёл на выход.
Михаил задержался. Ему плохо спалось в последнее время. А сегодня он и вовсе проспал звонок будильника и даже позавтракать не успел. Организм требовал кофе, а не бегать сайгаком от новенькой сотрудницы, как будто одно её присутствие рядом это уже печать «Уволен с позором!» от её высокопоставленной родственницы.
Вообще сегодня Михаилу хотелось одного: добраться до дома, упасть в кровать и проспать как минимум до понедельника.
– Вы же Михаил Борисович?
Михаил вздрогнул. Он так сильно задумался, что не услышал, как Юлия Викторовна подошла и встала рядом с ним, пока он наливал кофе.
– Просто Миша, – ответил он.
– Миша, – повторила за ним Юлия Викторовна. – Медвежонком не дразнили в детстве?
– Не надо, – сказал Михаил, морщась. – Терпеть не могу уменьшительных от своего имени.
Юлия Викторовна коснулась его руки и тихо сказала:
– Извините. На новом месте никак не привыкну. Пыталась влиться в коллектив. Хотела пошутить.
– Не удалось.
Михаил мысленно закатил глаза от своего «Не удалось». И не вежливо, и какое эта женщина имела отношение к его недосыпу.
– Это вы меня извините. Не с той ноги сегодня встал. – Он повернулся к Юлии Викторовне, протянул руку и представился: – Миша. Можно Михаил. Это как вам удобнее.
– Юля, – представилась в ответ Юлия Викторовна и улыбнулась.
Улыбка кардинально меняла её лицо, убирала всю строгость и взрослую рассудительность. Михаил невольно улыбнулся в ответ. Он наклонился ближе к Юлии и, заговорчески понизив голос, прошептал:
– Даже ваша прелестная улыбка не поможет вам влиться в коллектив, Юля.
Юлия прикрыла рот рукой, пряча улыбку. Только блеск в глазах всё равно выдавал её – она по-прежнему улыбалась.
– Это почему же? – шёпотом спросила она.
Михаил решил поддержать игру и, хотя на кухне они были одни, он оглянулся через одно плечо, затем через другое, и лишь затем шепнул в ответ:
– Говорят, что Ирина Михайловна ваша ближайшая родственница. И все вас боятся.
Юлия Викторовна понятливо закивала.
– Она моя крёстная, – прошептала она, рассмеялась и уже нормально продолжила: – Что-то подобное я и подозревала. Как ни зайду, разговоры стихают, люди расходятся.