Хозяин моей жизни
Шрифт:
– Давид, прости, но мне нужно домой! И было бы хорошо, если бы ты поехал со мной! Мне нужно тебе кое-что рассказать…хотя наверно сначала показать, - добавляю шепотом, отводя взгляд в сторону.
– Ты ведь не думаешь, что я отпущу тебя вновь? Твой дом теперь здесь…
– Но мой сын…
– Ты говорила, что уже не кормишь его грудью? – напоминает он, мои вчерашние слова.
– Да, но я не видела его целую ночь! К тому же, с ним Анжела! Это мой ребёнок Давид, я должна
– Ладно. Успокойся, - вдруг говорит он, вновь заключая меня в кольцо своих рук. – Я уже обо всем позаботился. Олег поехал за твоей подругой и ребёнком. А ты пока иди, собирайся, - говорит и протягивает мне свёрток. – До того, когда они приедут, я украду тебя на некоторое время!
– Давид…
– Без возражений! – настаивает он, провожая меня в спальню.
Я прохожу вглубь комнаты, немного озадаченная его настырностью и напористостью. Но всё же, поступаю по его, без особого сопротивления. Нам нужно поговорить. Срочно! Поэтому, молча, разворачиваю свёрток, в котором обнаруживаю необходимую одежду. Обычные спортивные штаны, новые и белая майка. Без нижнего белья. Хорошо, что кеды не забыл. И за это спасибо!
Давида при этом рядом уже не было, он ушёл сделать пару звонков, сообщив, что будет ждать меня внизу. Поэтому, как только заканчиваю приводить себя в порядок, спускаюсь на первый этаж дома.
Не совсем понимаю, что он задумал, но видимо что-то важное, раз так настаивал! И что мне делать теперь? Когда Олег привезёт Максима, пути к отступлению не будет. Больше не получится оттягивать или собираться с силами. А ведь я так и не узнала, как относится Давид к детям…к своим детям? Но быстро откидываю эту мысль, понимая, что сейчас это не самый важный вопрос, ведь когда он узнает об очередном моём предательстве: что я и сделала, сбежав год назад с новостью о беременности, тогда возникнет, действительно настоящая проблема! Сможет ли Давид адекватно принять новость и понять меня? Или у нас вновь всё разрушится, а я только навлеку на себя очередную угрозу, потерять сына?
Эти мысли не покидали меня ни на секунду! Хотелось быть честной, сказать правду и покончить с секретами, но страх, удерживал меня от признания, оттягивая то, что было неизбежным!
С этими раздумьями и спускаюсь вниз по ступенькам, но в полу шаге, в гостиной застываю, увидев знакомую лохматую мордашку!
– Гуф! – не веря своим глазам, шепчу я. Не может быть!
Он издает протяжное «мяу-у-у» и трусцой бежит ко мне. Словно узнал! Ведь я тоже его предала, когда сбегала год назад и оставила его здесь, одного.
Опускаюсь
Это жестокий поступок с моей стороны, по отношению к сыну, Давиду, и я безумно хотела исправить это сегодня. Как только Максим окажется у меня в руках, я признаюсь Давиду в своих погрешностях, и что он является отцом. Отцом - вот уже почти четыре месяца!
А пока, я прижимаю своего любимого пушистика, замечая, что он значительно прибавил в весе. Баловали! Видно с первого взгляда! Здоровый, активный кот, с мягкой, блестящей шерстью, что говорило о том – котик получал необходимое внимание, заботу и витамины!
– Господи Гуф, - сквозь слёзы говорю я, пытаясь взять его на руки. – Ты настоящий поросёнок! А я думала тебя уже нет в живых….
– Гуф – одно из того единственного, что осталось мне после тебя, - вдруг слышу у себя за спиной голос Давида и быстро подымаюсь на ноги, продолжая удерживать в руках этого бутуза. – И да, кот невероятный обжора, - добавляет он, приближаясь ко мне. Аккуратно забирает Гуфа из моих рук, и отпускает на пол. – Он, правда, слишком тяжёлый…тем более для тебя. А ещё я не люблю, когда ты плачешь, - напоминает он, вытирая, подушечкой большого пальца, скатившую слезинку по моей щеке. – Из-за чего, я начинаю злиться, на этого кота!
– Глупенький, - шепчу, прижимаясь к груди Давида. – Это ведь слёзы радости. Спасибо, что сохранил его! Ты даже не представляешь, как я его люблю…
– Поэтому и не прибил, год назад! Хотя, он не раз выводил меня из себя, заставляя висеть на волоске, свою жизнь.
– Но ты ведь этого не сделал! Кроме того, он выглядит намного лучше, чем при мне! Спасибо, что оставил его в живых…
– Он останется таким, пока твоя любовь к нему, не станет больше, чем ко мне! – и я улыбаюсь.
– Ревнуешь? – поддеваю.
– Ко всему что движется, - не отрицает он, и я не могу удержать смех. Вот это новость!
– Не волнуйся! Я буду вас любить всех – одинаково! – заверяю.
– Кого это «всех»? – отклоняясь, рычит Давид, и я застываю, всматриваясь в потемневшие глаза Давида. Ужасный ревнивец! Но ему придется привыкнуть! Ведь кроме него есть ещё Максим!