Хозяин порталов (Спираль миров-2).
Шрифт:
– Сергей, подождите, нужно провести замеры, - Меркулов достал из кармана ветровки прибор со стрелочным индикатором и щёлкнул тумблером.
– Ого, а интенсивность поля заметно скакнула. Даже здесь ощущается некоторый дисбаланс в организме. Как вы себя чувствуете?
– Нормально, - я пожал плечами.
– Лёгкий холодок по коже и всё. Однако есть тут ещё кое-что. Не замечаете?
Уфолог внимательно осмотрел поляну, окружающие деревья и отрицательно покачал головой:
– Наверно у нас разное зрение.
– Тогда вам придётся поверить на слово. Вяз - центр фигуры из трёх кольцеобразных стен разного оттенка. Мы стоим у внешней, светло-голубой. Далее идёт синяя и внутренняя - фиолетовая. Подозреваю, что самая высокая напряжённость поля будет внутри. Давайте измеритель - наглядно продемонстрирую свои выводы.
– Только осторожнее. С аномалиями шутки плохи, - встревожился Меркулов.
– Пока опасности не чувствую, - с этими словами я шагнул в первое кольцо.
– Видите, стрелка отклонилась на одну треть шкалы...
Сделал пять шагов до середины и вошёл во второе кольцо:
– Здесь напряжённость скачкообразно достигла две трети...
Последний шаг к центру я сделал под предупреждающий выкрик уфолога:
– Сергей, туда...
В глазах потемнело, появилось и пропало чувство тошноты, локоть ударился обо что-то жестяное, судя по характерному звуку. Пришлось потрясти головой, выгоняя остатки последствий перехода через портал. Ничем иным трёхслойное кольцо и быть не могло, вот только осталось чувство его неполноценности. Скачок должен происходить мгновенно, без неприятного сопровождения. А вот и пропавший бусик во всей красе с питерскими номерами, он же 'Фольксваген Транспортер' - морда разбита о крепкое дерево; в лобовом стекле, напротив пассажирского места, покрылась паутиной трещин вмятина от удара головой; кузов основательно покрылся пятнами ржавчины. Я заглянул в салон и, как предполагал, обнаружил рыбацкие принадлежности - два баула с упакованными лодками, удочки, спиннинг и пять пар болотных сапог. В бардачке нашёл страховку ОСАГО на имя Юхтина Алексея Алексеевича, жителя Санкт-Петербурга, видимо хозяева рассчитывали, в скором времени, вернуться за своим добром, но не вышло. С машиной было всё ясно, осталось разобраться, куда зашвырнул портал незадачливых рыбаков и меня, сунувшего нос и остальные части тела непонятно во что.
Звать Меркулова было бесполезно по понятным причинам, не за угол отошёл, вон и поляна - вроде и та, да только почти в два раза меньше. Я попробовал 'перескочить' к съезду с трассы - не получилось. Попытка вернуться домой - опять по нулям; переход на территорию Спирали...тут то у меня основательно и засвербило одно чувствительное место. Вы думаете, мне стало грустно? Ещё как стало, захотелось основательно выругаться, что и было немедленно исполнено одной фразой, больше сотрясать воздух не имело смысла.
Нормального серого асфальта на месте трассы не оказалось - в обе стороны от перекрёстка тянулась пыльная, совершенно пустынная, грунтовая дорога. Минут через пятнадцать неспешной ходьбы в сторону города, сзади послышалось громыхание и надсадное взрыкивание движка - таща за собою приличный хвост пыли, ко мне приближалась...полуторка. Грузовичок остановился рядом, отчаянно скрипя тормозами и обдавая запахами отработанного бензина. Из деревянной, обшарпанной кабины высунулось молодое чумазое лицо и, весело улыбаясь, предложило:
– Садитесь, товарищ, чего ноги бить лишних пятнадцать вёрст.
– До Питера подбросишь?
– Из бывших что ли?
– Лесник я, приехал на практику да заплутал.
– То-то я гляжу - бледный. Давно не евши?
– Два дня, почитай, насилу вышел.
– Это да, леса у нас богатые. Погодь, мне тут мамка чутка пообедать завернула, - паренёк снял со стенки матерчатую сумку, достал бутыль с водой и бумажный промасленный пакет.
– Держи, здесь краюха хлеба с салом.
– А как же сам?
– мне, честно говоря, стало неудобно за вынужденный обман.
– В столовку забегу, там союзмоловцев бесплатно кормят.
– Комсомолец?
– Конечно!
– он гордо задрал голову.
– Неделю назад приняли.
– Поздравляю, - я крепко пожал ему руку.
– Спасибо, товарищ. Меня, кстати, Лёха зовут.
– Сергей.
– А ты ничего, хотя и из бывших.
– Почему так решил?
Лёха состроил грозное лицо, ткнул в меня пальцем и патетически произнёс:
– Вы, господин, выглядите слишком бла-а-родно, - видя моё непонимание, прыснул и пояснил.
– Новую фильму недавно завезли, про борьбу красной милиции с белобандитами. Что, не видел? Зря, я вот осенью собираюсь пойти на курсы, буду советскую власть освобождать от преступных элементов. Перекусил? Тогда поехали, а то как бы за долгий рейс не влетело.
Захрустев коробкой, полуторка рванула по ухабистому полотну, нещадно пытаясь вытрясти из нас всё содержимое организмов. Рванула, конечно громко сказано, но для такого тарантаса и 30 километров - скорость. Лихо тормознув в центре села и разогнав кучу кур, Лёха указал на приземистое здание с большим транспарантом 'Слава Труду!':
– Тебе туда, а я перекушу, загружусь и обратно.
Я поднялся на три скрипучие ступеньки, взялся за массивную кованую ручку и оглянулся. Паренёк принял это за нерешительность и крикнул через окно:
– Не боись, товарищ Травнис мужик строгий, но с пониманием.
В знак согласия я кивнул и потянул дверь на себя, очутившись в пустом коридоре с тремя дверями. Из крайнего, слева, кабинета доносились сердитые голоса, обсуждали какого-то Нетопыхина за пьянку в рабочее время:
– А я тебе говорю, Илья Христофорович, нечего с ним нянькаться, напишу предписание и вперёд, дороги мостить на Токсово. Это надо, чего удумал, залил глаза и за сложный агрегат...попахивает статьёй, сам понимаешь.
– Как у тебя всё просто, Егор Кузьмич. С кем я тогда останусь, а? Кто будет ремонтом техники заниматься? Нет у меня больше специалистов, понимаешь, нету. Агрегаты на ладан дышат, а ты карами грозишь.
– Предложи что-нибудь получше.
– Проведём беседу, надавим на совесть.
– Опять?!
– В последний раз.
– Хорошо, но только в последний. И под твою ответственность.
– Договорились, сейчас пошлю кого-нибудь за ним.
Из кабинета вышел плотный мужчина с наголо бритым черепом и усами а-ля Будённый.