Хозяин пустыни
Шрифт:
– Я всё сказал, добавить нечего, а твоему отцу сообщу о разводе – сегодня же. Иди в комнату, – по-хорошему предлагаю. Продолжит провоцировать – пожалеет.
– Получил желаемое и рад… – прозвучало с издёвкой и завистью. – А твои ли это сыновья? Она же нагуляла их, предала тебя! Изменила! Готов принять и воспитывать чужих ублюдков, дать им свою фамилию?! Жить как ни в чём ни бывало? — «заладила одно и то же».
– Ты повторяешься.
– Саид…
– Замолчи, женщина… – прошипел сквозь зубы. Затем встал со стула. – Ещё слово… и я за себя не ручаюсь…
Алия испуганно отшатнулась назад, как от удара, хотя пальцем не тронул.
– Жаль,
Такое терпеть не намерен. Взбесила!
– Честно, я пытался сгладить назревающий конфликт, только ты слишком глупа, инфантильна и эгоцентрична, чтобы понимать элементарные вещи и делать выводы, – приблизившись к ней, схватил за локоть и потащил за собой. – Окончательного развода будешь дожидаться в подвале, взаперти. Проведёшь там три месяца и, если остатки разума не покинули тебя, то подумаешь над своим поведением и, возможно, чему-то научишься. Хотела добиться справедливости – вот и получай по заслугам, это единственное, чего ты удостоилась.
***
Алия истерично, как умалишённая, кричала на весь дом, когда я вёл её к месту заключения. Сыпала обвинениями и оскорблениями в адрес Дианы, привлекая к своей «важной персоне» всеобщее внимание.
Можно подумать, кто-нибудь ей помог бы, посмел бы вмешаться, начал бы защищать или, вовсе, пошёл бы против меня. Разумеется, люди опускали головы либо отворачивались, едва встретившись глазами с моим «говорящим» взглядом, и тут же торопливо расходились, разбегаясь в разные стороны, как насекомые.
Заперев «жёнушку» в подвале, я подозвал к себе Расима и дал ему указания – сообщить всей прислуге, что я запрещаю заходить к ней, и как выполняется моё распоряжение – проверять будет он (дверь закрывается только на засов, замка нет, контролировать всё – я физически не смогу). Но навещать придётся лично мне: она объявила голодовку – «если так хочет, пусть сидит с пустым желудком»; а принести ей кувшин с водой раз в день не трудно. Главное, никаких контактов, чтобы Алия не имела возможности строить козни. Даже не сомневаюсь, уже вынашивает план мести (телефон конечно же забрал, лишив и связи). В остальном – плевать. А если рассчитывала, будто я сжалюсь, то зря надеялась на пощаду – своего мнения и решения не поменяю.
Заодно узнал у Расима, готова ли спальня рядом с моими апартаментами – чуть ранее сказал подготовить комнату для Дианы и детей. Так будет всем удобнее, и я в любой момент буду приходить к ним.
Затем я нашёл Фатиму, попросив целительницу присмотреть за Самирой, пока Халима не освободится.
Ну а я займусь Саидой.
***
Взяв малышку на руки, пошёл к жене.
Пора моей дочери познакомиться с новой мамой, теперь им предстоит постоянно находиться вместе. Неизвестно ещё насколько затянется этап адаптации. Но надо пробовать, как бы сложно ни было. Со своей стороны, приложу максимум усилий. Мне тоже пока не легко даются родительские обязанности, хотя я стараюсь исправить ошибки и наверстать когда-то упущенное время.
Поначалу дочь испугалась моего появления и расплакалась, увидев, по сути, непонятного дядю, ведь участия в жизни девочек почти не принимал.
«Родной отец, называется…» – стыдно за такое поведение.
Впрочем, я не растерялся и быстро успокоил её – это стало приятным удивлением для самого себя, совсем не ожидал, что получится. Она доверчиво прижалась, крепко ухватившись за мою шею. Перестала бояться – уже прогресс.
***
Приблизившись
Я приоткрыл дверь и теснее обнял Саиду – «лишь бы малышка не выдала наше присутствие».
– Спасибо, что поделилась, – сказала Диана.
«И что она имеет в виду?».
– Саид, конечно, сильный мужчина, с волевым несгибаемым характером, хотя и у него есть слабость, зависимость, потребность – это ты, – произнесла Халима. Потом продолжила: – Не бросай его больше. Второго такого удара он не перенесёт, достаточно вспомнить, что с ним творилось, когда ты сбежала… Места себе не находил, метался как раненый, запертый в клетку зверь – озлобился, бессонница терзала, аппетит потерял, утратил интерес к жизни, погрузился в затяжную депрессию. Любит, да, одержимо и безумно, помешан на тебе. Но разве это плохо? Столь мощным чувствам позавидовать можно. Каждая женщина мечтает об этом: быть смыслом, единственной и неповторимой для своего мужа, – «впервые от неё звучит нечто подобное». – Твоя любовь ему нужна как воздух, солнце, вода и еда, – подытожила. И тут же спросила: – Скажи, только честно, ты когда-нибудь сможешь полюбить Саида? Он и за двоих будет любить… и всё-таки это не то… – «Халима опять пытается помочь нам, хотя я ничего не говорил ей на эту тему и не собирался».
– Я… – Диана замешкалась.
А вот знать ответ любимой женщины не хочу. Не сейчас уж точно. Опасаюсь услышать то, что не понравится. Поэтому поспешил войти в комнату и прервать их беседу, не дожидаясь дальнейших слов.
Глава 14
День выдался насыщенным на события…
И стоило оказаться наедине с самим собой, терзания удвоились многократно. На дворе уже ночь, а я никак не могу уснуть – нескончаемый поток тягостных мыслей одолевает, не позволяя расслабиться ни на минуту, не давая выдохнуть облегчённо.
Казалось бы, на первый взгляд, нет поводов и причин для волнений… Диана рядом, и обещала быть со мной. Но, как ни странно, теперь я ещё сильнее боюсь потерять мою Жемчужину.
Несколько раз заходил в комнату жены и детей – просто посмотреть на них. Не потому, что жду подвоха... нет…
Мне так спокойнее – контролировать обстановку. Да и дверь на ключ не закрывал, она в любой момент может выйти, позвать на помощь, если что-то потребуется. Взаперти не держу и не собираюсь делать из неё пленницу. Отношения буду выстраивать на доверии, уважении и понимании – я обязательно научусь этому, наберусь терпения и тогда перестану изводить себя опасениями, которые до конца не покинули, как и недосказанность между нами тоже осталась. Нам многое нужно обсудить и разобраться как дальше жить. Искренне хочу всё изменить – и это не пустые, ничего не значащие слова.
«Зря я не захотел услышать её ответ» – наверное, так не мучился бы... Как знать, а вдруг нужен ей? – как мужчина. И не только ради наших сыновей готова остаться со мной.
Надеюсь на это…
***
Вот и сейчас, не в состоянии находиться в гнетущем одиночестве, опять заглянул в спальню. Хоть недолго побуду здесь.
Стараясь не потревожить сон Дианы и детей, я тихо прошёл в комнату.
Сначала убедился, что мальчики в порядке – они спят крепким младенческим сном и сладко сопят маленькими носиками. Умилительное, трогающее до глубины души зрелище. Никогда не думал, насколько это может быть приятно. Просто смотреть и знать: они – мои.