Хозяин Соколиного гребня
Шрифт:
Она кивнула, прижимаясь головой к его плечу и не переставая рыдать:
– Он сильно ударил меня ногой по ребрам. Он сказал, что ему нравится смотреть, как я лежу у его ног. Ему нравилось смотреть, как я страдаю от боли, потом он навалился на меня и овладел мною насильно.
Клив снова поцеловал ее, эту удивительную девушку, которая считала его более красивым, чем сами боги, эту восхитительную девушку, которая была принцессой и потому стояла намного выше его. Ей причинили великое зло, и теперь он должен был позаботиться о том, чтобы она не претерпела новой, еще
– Ты должна выйти за Вильгельма. – Он поцеловал ее в ухо. – О Чесса, ты ведь принцесса, дочь короля. Ты должна выйти за Вильгельма, другого выхода у нас нет.
– Я подумаю об этом, если ты отправишь ему послание, в котором сообщишь, что со мной случилось.
– Уйдет много дней, прежде чем мое послание достигнет его, и еще столько же, прежде чем гонец вернется сюда, на Ястребиный остров.
– А ты бы предпочел сразу отвезти меня к нему, чтобы я рассказала ему все сама? Чтобы я своими глазами увидела презрение на его лице и поняла, что он обо мне думает? Какой ты недобрый, Клив.
– Нет, я не это имел в виду, – пробормотал он и обнял ее еще крепче. Он поцеловал ее горячий, нагретый жарким солнцем висок. – Чесса, ты обещана ему в жены. Твой отец и герцог Ролло обо всем договорились.
– С тех пор все изменилось, – шепнула она, потом поцеловала его в ухо и, подняв руку, легонько коснулась пальцами его губ. – Все изменилось, Клив. Скажи, ты не презираешь меня? Не ненавидишь меня из-за того, что со мной сделал Рагнор?
– Клянусь всеми богами, нет! Ты – это ты, и этого ничто не изменит.
– Тогда почему мы не можем просто…
– Ты сказала, что, когда впервые встретилась с Рагнором, ты была слепа. Посмотри на мое лицо. Посмотри!
Она взглянула ему в лицо:
– О чем ты? Ты прекрасен. Я никогда не устану любоваться тобой.
Он не мог ей поверить. Она лгала – иначе и быть не могло.
– Разве ты не видишь этот шрам? А может быть, считаешь меня дураком и тебе нравится насмехаться надо мной? Я же урод, я безобразен, безобразнее, чем деревянный дракон на носу корабля Меррика. Разве ты этого не видишь?
Она улыбнулась, обхватила его лицо ладонями, притянула к себе и поцеловала его шрам. Он чувствовал на своей коже ее нежные, теплые губы и не знал, что делать: то ли оттолкнуть ее, то ли припасть к этим губам и целовать их, пока они оба не начнут задыхаться.
Она заговорила снова:
– Ты хотел убить Рагнора за то, что он сделал со мной. Если ты покажешь мне того негодяя, который сделал это с тобой, – она снова поцеловала его шрам, – я его зарежу.
Он ошеломленно посмотрел на нее, потом медленно произнес:
– Это сделала женщина.
– Тебя ударила женщина?
– Да.
– Хорошо, что она больше ничего тебе не сделала. Ты жив, и ты здесь, со мной.
– Это ненадолго. Как только у тебя начнутся месячные, ты поедешь в Руан.
– Ты сказал это таким тоном, словно тебе вовсе не хочется, чтобы я вышла замуж за Вильгельма. И ты продолжаешь держать меня в объятиях. Может быть, ты хочешь жениться на мне сам?
– Нет, – сказал он, – не хочу.
Он наклонил голову, она приподняла лицо,
– Нет, – проговорил он и отшатнулся. – Нет, я не хочу на тебе жениться. Я никогда не женюсь. Мне, конечно, нужна женщина, чтобы утолять желания плоти, но мне не нужна жена. У меня есть дочь, и больше мне никто не требуется. Я воспитаю мою Кири честной и прямодушной. Когда она вырастет, она не будет обманывать мужчин.
Она молчала. Клив слышал ее "учащенное дыхание, видел, как вздымается ее грудь, и не мог отвести взгляда от этих высоких полных грудей, вырисовывающихся под платьем. Ему безумно хотелось дотронуться до них, ощутить их вкус.
– Уйди, Чесса, – произнес он наконец. – Что же ты стоишь? Не хочешь уходить? Ну что ж, тогда уйду я. Не знаю, в какую игру ты сейчас играешь, но женщины всегда играют с мужчинами в какие-то игры. Скоро у тебя начнутся месячные, и тогда я буду в безопасности, потому что ты выйдешь замуж за Вильгельма.
Сказав это, он резко повернулся на каблуках и почти бегом вернулся в дом.
– Он желает меня, – вслух сказала Чесса. – Да, он желает меня.
– Кири спрашивала меня, как ты можешь быть принцессой, если глаза у тебя не голубые, а волосы не золотые, – сказала Мираиа. – По ее мнению, ты совсем не похожа на настоящую принцессу, Чесса. К тому же, малышке Клива не нравится, как ты смотришь на ее отца.
– И что же ты ей ответила? Объяснила, что я ничего не могу с собой поделать? Ах, Мирана, какой же Клив упрямец! Я ему небезразлична, я это знаю, и он это знает, но все равно отталкивает меня. Причины, побуждающие его делать это, либо неясны, либо нелепы, либо основаны на ложных сведениях. Пожалуйста, скажи ему, что никакая я не принцесса, что во мне так же мало от настоящей принцессы, как в Сайре от настоящей королевы.
– Я не могу этого сделать, Чесса, и ты отлично знаешь, почему. Что до Клива, то какими бы ни были причины, по которым он отталкивает тебя – неясными и нелепыми или нет, – ты все равно не сможешь его переубедить. А Кири я ответила, что если принцесса смотрит на ее отца с восхищением, то это значит, что ее отец происходит из очень знатного рода.
– А это правда?
– Я еще не знаю всей правды. Клив только недавно вспомнил свое прошлое. Он помнит, что его отец владел усадьбой Кинлох на западном берегу озера Лох-Несс, что находится в Шотландии, недалеко от торгового города, называемого Инвернесс. Еще он вспомнил своего отчима, человека холодного и безжалостного, жестоко обращавшегося с его матерью. Но соответствуют ли его воспоминания истине? Действительно ли все было так, как он помнит? Когда ты, Чесса, будешь.., ну, скажем, пристроена, Клив, Меррик и Ларен отправятся в Шотландию, туда, где Клив родился, чтобы уладить его дела, если, конечно, будет с кем их улаживать.