Хозяин тайги
Шрифт:
Друг присел на корточки, принявшись ковыряться в корзине, а Гром тяжело выдохнул, помассировав гудящие виски, в которых кровь пульсировала и горела.
Вспылил он, конечно. Сильно вспылил.
Он ведь думал, что раз помог девушке, то наутро его душа станет спокойной, и он заживет себе дальше, как и жил до этого.
А ведь ничего не изменилось. Даже еще хуже стало.
Гром всю ночь не мог уснуть, все прислушивался сквозь лес к ней. К тому, как она плачет в подушку от своей тоски. Как подвывает
И он крутился всю ночь, рычал на себя.
Выпил даже, чтобы отключиться наконец, но и спиртное не помогло ни черта.
И теперь ярость и растерянность рокотали в нем так, что хотелось снести кому-нибудь голову.
Но хуже всего было, что скрыть это от Бурана не получилось бы не при каком раскладе. И потому друг прищурил свой карий глаз, а потом потащил его домой вероломно и нагло, как мог это сделать только он один, при этом прихватив с собой корзину того парня.
– Ты ведь не ел еще, пошли позавтракаем!
– Не хочу, - пробасил Гром, но поплелся за ним все-равно.
Дом у них стал общий с тех пор, как случилось горе, и Буран больше не решался оставлять Грома в полном одиночестве.
Он столько насмотрелся, что одно время боялся даже уходить далеко. Но к счастью последние годы Гром стал спокойнее, и смерти не искал.
С его переездом в доме одиночки и ворчуна появились все эти человеческие штучки, которые Гром не любил, потому что постоянно умудрялся что-нибудь сломать - микроволновка, электрический чайник, стиральная машина, телевизор, посудомоечная машина. Даже этот жутко раздражающий своим гудением блендер, будь он неладен!
Буран первым делом закинул свои вещи в стиральную машинку, разгуливая по дому голышом просто потому, что среди берсерков так было принято.
Нет, разве вы видели медведей в одежде?
Вот и Буран считал, что все эти тряпки – лишнее. В любом случае в одежде берсерки ходили только если люди были поблизости, чтобы никого не ввергать в шок своими габаритами.
И Гром почему-то в этот момент подумал, что девчонка-то оказалась крепким орешком - она ведь ни единого раза не скосила глаза, чтобы посмотреть на его бедра, как наверное сделала бы любая другая девушка, чтобы воочию убедиться, что он во всех местах большой, а не только сверху.
Потому что там было на что смотреть и чему удивляться.
Она больше смущалась за свой дом, чем за то, что перед ней стоял голый огромный мужик.
– А вишневого варенья больше не осталось?
– отвлек от его размышлений голос Бурана, который спустился в кладовку в поисках чего-нибудь вкусненького.
– Ты за прошлую неделю восемь литров этого варенья съел.
В кладовке загремели банки, которые Буран переставлял в поисках того, что хотелось его
– У меня стресс! И поэтому организм требует вкусного!
– Твой организм не слипнется от такого количества сладкого? И откуда стресс взялся?
– Я с тобой живу! Каждый день как на пороховой бочке!
– Тогда теперь понято, почему мои запасы в кладовке стали так стремительно исчезать.
Глава 3
Пока Буран шарился в кладовке, которая занимала подземный этаж размером с этаж первый, Гром тяжело опустился на диван и попытался расслабиться.
Кладовка у него была знатная.
Там было столько запасов, что можно было бы спокойно жить несколько лет в принципе не покидая стен дома - варенья, соленья, компоты, настойки, мед, орехи, нужные засушенные травы - всё, что было так мило медвежьей душе, было в этой кладовке в большом количестве.
И все это Гром заготавливал собственными руками, чтобы хоть как-то скрасить свое одиночество и занять себя вполне полезным делом.
Правда, с переездом Бурана к нему кажется снова нужно было запасаться всем на свете.
– У нас яйца заканчиваются!
– Прошлым утром их было восемьдесят штук, - глухо отозвался Гром, когда Буран появился из кладовки, степенно поднимаясь по удобной лестнице с большой тарелкой в руках, где лежали яйца, грибы и вяленое мясо.
– Вчера я ел яичницу, и сейчас мы будем есть ее тоже. Поэтому уже минус сорок.
Кстати, как истинные медведи, берсерки ели много.
Но иногда Грому казалось, что в таких количествах способны поглощать еду только Бурые. Полярные предпочитали свежепойманную рыбу.
Кадьяки - живое, сопротивляющееся мясо.
Гризли больше болтали, чем набивали рот. И только Бурые всегда пытались найти, чем бы им перекусить. Может, поэтому, его род считался самым гостеприимным и душевным, чего про самого Грома сказать можно было с большой натяжкой.
Он молчал, и упорно делал вид, что пытается уснуть, но друга было не провести.
Медведь медведя чувствовал так, что людям было не понять. Им иногда и говорить было не нужно – достаточно было почувствовать эмоции друг друга.
– Так. Не строй из себя спящую царевну. Пока я готовлю – рассказывай давай, что у нас случилось, пока я был в мастерской, - раздался деловой голос Бурана, который ловко орудовал на кухне, уже включил плиту и достал самую большую из сковородок, чтобы первым делом пожарить мясо до красивой и аппетитной корочки.
Гром протяжно выдохнул, но проще было сдаться сразу, чем сутки слушать нытье мужчины, что от него скрывают что-то интересное.
– В дальней деревне откуда-то появилась девушка.