Хозяин тайги
Шрифт:
– Опа! Симпатичная?
Гром бросил такой тяжелый взгляд на сияющего друга, что Буран сник за секунду, теперь видя, что дело реально паршиво, и его товарищ пропадает.
Подумать только, его сутки дома не было, а тут уже такое творилось мать-перемать!
– Всё, понял. Симпатичная, но не для меня.
Гром в ответ поморщился и снова лег, пробурчав:
– Глупости не говори.
Хорошо, что он не увидел, как понятливо улыбнулся Буран на эти слова, чуть выгибая брови, когда вкрадчиво добавил, ожидая, что за такие слова
– Ну ведь зацепила же она тебя.
Гром зарычал в ответ глухо и низко, но к счастью не пошевелился, что спасло мужчину от переломов конечностей и ушиба всего тела сразу, потому что мощь и сила Грома была не простой, а черт возьми королевской.
Если такой берсерк выйдет из себя, то лишиться жизни можно было на раз-два, даже если ты сам первый воин на деревне и как бы не пальцем деланный.
– Не зацепила!
– А чего тогда так страдаешь?
– Ты бы видел в каком доме она живет. Там не дом - его даже лачугой назвать язык не повернется! Доски сгнили, порог провалился. Крыша держится только одними молитвами. Электричества нет. Воды нет. Еды тоже нет. А главное нет никого, кто мог бы ей помочь или защитить. И сама она как кузнечик.
Буран хохотнул:
– Зеленая и с коленками назад?
Гром кинул настолько испепеляющий взгляд, что мужчина проглотил неуместный в этот момент юмор, особенно когда Гром тяжело выдохнул:
– Хрупкая.
В этот раз Буран нахмурился, покосившись на хмурого Грома, который действительно всей душой переживал за эту загадочную девушку.
Нет, понять его наверное можно было бы, если бы он не знал своего друга с пеленок.
Не сказать, чтобы Гром был черствый по своей природе, просто после трагических событий в его и без того непростой жизни пришел момент, когда людей он стал ненавидеть и обходить стороной.
Обычно все общение короля бурых берсерков сводилось к тому, что он жестоко наказывал браконьеров или тех, кто позволял себе нарушить негласные закона леса - он убивал их.
То, что творилось в ближайших деревнях, мужчину не интересовало уже давно.
Да, бывало, конечно, что люди сами находили его и приходили за помощью, потому что считали лесником, и Гром помогал в силу своих возможностей, но никаких эмоций особо не испытывал.
А тут с ним творилось такое, что Буран был искренне удивлен, но предусмотрительно молчал.
– И как она в деревне появилась?
– Не знаю. Я Штилю позвонил, чтобы он поехал и выяснил это на правах начальника полиции.
Буран закивал, продолжая при этом заниматься готовкой завтрака, отчего дом тут же стал наполняться вкуснейшими ароматами.
– А ты про нее как узнал?
– Она пошла на рыбалку к нашему озеру.
– Видимо и правда голод одолел девушку, раз не побоялась зайти так глубоко в лес.
– Да.
Мужчины притихли, оба задумавшись над тем, что с этим делать и как можно помочь.
– Так может она из тех городских, что приезжают познать сельскую жизнь? Пару недель промучается и сбежит обратно в свою цивилизацию?
Гром только пожал плечами.
Он и сам не знал что думать, но медвежья интуиция подсказывала, что ехать ей некуда. И оказалась она в таком положении из-за смерти какого-то очень близкого ей человека.
– Ладно, тогда будем ждать новостей от Штиля. Вымой руки, скоро будем завтракать! И хлеб нарежь!
Только Буран мог говорить с королем своего рода в таком тоне, не боясь, что останется без головы. Другой бы не решился ему даже в глаза посмотреть - не то, что вякнуть какое-то указание.
– Я тут спать пытаюсь, если ты слегка не заметил, - пробухтел Гром и его мощная, более чем двухметровая фигура на удивление легко поднялась с дивана.
– Не пытайся, у тебя все-равно не получается. Вот поешь, а там может и правда в дремоту потянет. Чай или кофе?
– Чай. Липовый. С медом.
– Когда ты уже полюбишь кофе?
– Никогда. Смирись.
Буран хохотнул, но поставил в первую очередь чайник, а уже потом приготовил себе отдельно черный бодрящий кофе, чтобы не завалиться спать раньше времени.
Завтракали мужчины в молчании, каждый думая о своем, и вместе с тем оба про эту девушку.
Буран надеялся на то, что появилась наконец принцесса, способная разбудить сердце хищника, обмотанное колючей проволокой, отчего и Грому было тяжело, и окружающим.
Он перестал доверять людям.
Перестал видеть что-то хорошее в жизни.
Перестал улыбаться и надеяться на то, что в жизни снова пойдет белая полоса.
А Буран отчаянно мечтал, что его друг сможет вернуться к нормальной жизни и боялся верить в то, что этот день стал первым шагом на пути к нему.
Да, Гром был раздавлен, зол и встревожен, но черт возьми он чувствовал хоть что-то! Хоть что-то, кроме полного игнора и безразличия к жизни на протяжении второго десятка лет!
И если это все в нем смогла вызвать та девушка одним своим появлением, то эта встреча походила на настоящее чудо.
Гром тоже думал о ней.
Прислушивался всеми своими хищными инстинктами к тому, что происходило за много километров от него сейчас в дальней деревне, в страшном разваливающемся доме. Иногда он одергивал себя, заставлял переключиться на еду и непривычно молчаливого друга, но стоило только немного отвлечься, как все его существо снова тянулось туда. К ней.
И еда в горло не лезла.
И мед не был таким сладким, как должен был.
И липа ни хрена не успокаивала.
Мужчина усердно ковырял яичницу с румяным мясом, а сам пытался понять, поела ли эта девчонка.