Хозяин Улицы

Жиглата Кристина

– Держи, - сказал он, снова протягивая мне шлем.

Раздраженно взяв его в руки, я натянула шлем на голову. Мои волосы были собраны в высокий хвост, поэтому шлем сел на голову без препятствий.

– Готова? – уточнил Давид, слегка повернув ко мне лицо.

Волнуется, что ли?

– Да, - ответила, хотя на самом деле я совсем не была готова, просто выбора мне никто не давал.

– Руки, - напомнил он.

Мои руки были сжаты в кулаки и лежали у меня на коленях.

– Что? – переспросила я, не понимая, что

он от меня хочет.

– Держись за меня, иначе слетишь, как только я двинусь с места.

Сцепив зубы от злости, я все-таки обхватила его торс руками, при этом стараясь не прижиматься к спине Давида, сидя как натянутая струна. Звонкий опять выжал несколько раз газ, заполняя тишину ревом, и на этот раз я отреагировала уже спокойнее. Но как только он двинулся с места, я вжалась всем телом в Давида, уцепившись мертвой хваткой в футболку на его груди, сжав её в комок.

Я не знала, сколько мы так ехали и куда именно, лишь сидела, плотно зажмурившись, чувствуя, что летим на сумасшедшей скорости. Всю дорогу на поворотах мотоцикл заваливался в сторону, отчего создавалось впечатление, что мы полностью ложились набок. В такие моменты я, не могла сдержать крик, и еще сильнее вжималась в своего водителя.

Когда мы остановились, до меня не сразу это дошло — видимо, из-за шока или я впала в ступор. Пришла в себя, лишь когда почувствовала, что Давид разжимает мои пальцы, которыми я вцепилась в его футболку. Палец за пальцем, не грубо, а осторожно, и когда он приступил ко второй руке, я наконец осознала, что мы уже приехали. Быстро вскочив с мотоцикла, словно обожженная, поняла, что ноги меня совсем не держат, и присев на корточки, закрыла лицо ладонями. Мне все равно, как я сейчас выгляжу. Это действительно страшно, когда впервые садишься на открытый транспорт, к тому же тебя везут на бешеной скорости.

– Привыкнешь, - услышав над собой голос Давида, я подняла взгляд. Он стоял рядом, глядя на меня сверху вниз. В его глазах нет ни злости, ни презрения, наоборот - некое понимание.

Лишь когда, немного отойдя от шока, я вскочила на ноги и оглянулась. Не могу поверить, но он привез меня к моему подъезду. Свет фонарей и лампочек с некоторых окон хорошо нас освещал, создавая видимость, будто сейчас день. Я бросила удивленный взгляд на Давида, но он уже повернулся ко мне спиной, направляясь к столику, который находился как раз напротив входа в подъезд метрах в десяти от дома. Здесь постоянно играют в карты или домино дедушки, которые собираются в свободное время.

Я стояла так несколько секунд, наблюдая за Давидом. Он подошел к столику, снял куртку, оставаясь при этом в одной черной футболке, повесил её на спинку лавочки и уселся на нее. Сложив руки перед собой на столе, он сцепил их в замок.

– Садись, - бросил, указывая взглядом на место напротив себя.

Мне спокойней от того, что он привез меня на мою территорию, хотя я не понимала его поступка и вообще того,

что он хочет от меня. Подойдя к нему, я села напротив и молча посмотрела на него.

– Рассказывай, - бросил он после десятисекундных гляделок.

– Что?

– Кто ты? Откуда приехала? Почему?

– Разве это не мое личное дело? – меня возмутил этот допрос.

– Нет, когда ты в моем городе, - сказав это, он достал сигарету и начал курить.

– Что, не все получилось узнать, взломав мой телефон? – не удержалась я от колкости, осмелев от того, что нахожусь возле дома.

– Почему? Там много было интересного, - спокойно сказал он, словно так и должно быть. – Особенно сообщение, где ты слезно просила, чтобы к тебе приехали и трахнули.

Я почувствовала, как краска смущения прилила к моим щекам.

– Он мой парень, - растерявшись, пояснила я, хотя понимала, что не должна оправдываться перед ним. – Мы вместе семь месяцев, для отношений это уже срок.

– И потому ты ему прощаешь измену? – он продолжал давить, а я уже закипела от злости.

– Никто не святой! И это только мое дело. Мои любовные отношения тебя никак не касаются! – бросив это, я заметила, как глаза Давида начали темнеть от злости. Видимо, немного перегнула палку.

– У тебя такой острый язычок, - вкрадчиво произнес он коварным голосом, что заставило меня напрячься. – Жизнь еще не научила следить за тем, что вылетает из этого красивого ротика?!

– Ты дал слово… - испуганно напомнила я, снова поймав ухмылку Давида.

– Я дал его, но могу также забрать обратно, к тому же не предупреждая об этом, - проинформировал он, наверное, осознавая, что я пыталась спастись, хватаясь за эту мелочь.

– Хорошо, - согласилась я. – Я больше не буду ничего говорить.

– Почему же? Мне нравится твой язычок, - бросил он двусмысленную фразу, глубоко втягивая сигаретный дым, при этом глядя на меня из-под хмурых бровей, и я насторожилась.

Внезапно мой новый телефон зазвонил — это оказалась бабушка, которая уже, начинала волноваться.

Я постаралась успокоить ее, соврав, что нахожусь с Анжелой, и пообещала через десять минут быть дома.

– Мне нужно уже идти, - закончив разговор с бабушкой, сказала я Давиду.

– Только после ответов на мои вопросы, - отрезал он.

Тяжело вздохнув, я бросила на него осторожный взгляд, понимая, что выбора у меня нет.

– Меня зовут Алеста Спирина. Приехала из Киева. Живу в этом доме с бабушкой, - рассказала я все то, что поведал ему про меня Рэм. Уже нет смысла этого скрывать.

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать. А тебе? – неожиданно вырвалось у меня, в ответ последовала ухмылка.

– Мы не на встрече знакомств, - сказал Давид. Видно, что эта ситуация его забавляла, но раз я уже напортачила, нужно было доводить дело до конца.