Шрифт:
Глава 1
Если бы Алиса знала, что сегодня она умрет, то, конечно, не стала бы ругаться с мамой: глупо уходить, когда самый родной человек на тебя в обиде.
Но Алиса такого даже предположить не могла. А потому утренний звонок девушку расстроил: мама очень просила приехать на выходные к ней в Валенсию.
– Мам, у меня сегодня свидание, – терпеливо объясняла Алиса, выбирая наряд в шкафу. – Ты сама меня пилишь, что я ни с кем не встречаюсь. Вот, встречаюсь. Ну, не могу я приехать. Давай в следующие выходные?
– Милая, я так редко тебя
– Ты плохо себя чувствуешь? Что-то случилось?
– Нет… просто…
И вот тогда Алисе стало душно. Мама звонила ей каждый день, просила приезжать из Барселоны два раза в месяц, и девушка выполняла все просьбы, но так хотелось хоть раз сделать так, как хочется именно ей, а не маме! И кажется, этот момент настал.
– Может, перенесешь свидание? Я так соскучилась и переживаю за тебя. А еще приехал младший сын нашей соседки, Лидии, помнишь? Я бы хотела, чтоб вы познакомились.
А вот это Алису вывело из себя окончательно.
– Нет, мам, – стараясь, чтобы голос от возмущения не дрожал, сказала она. – Я приеду в следующую пятницу. А в эти выходные останусь в Барселоне. Я не хочу сегодня садиться на поезд! У меня другие планы! И не надо меня ни с кем знакомить, я сама знакомлюсь с кем хочу!
Алиса скомкала прощание и отключилась. Ей стоило больших усилий уговорить маму сначала отпустить ее учиться в Барселону, а потом еще и смириться с тем, что работу дочь тоже нашла там. Папа не возражал совершенно, а вот мама… все время тряслась за нее.
Мама может подождать: Алиса была дома на прошлых выходных. А вот свидание с менеджером из винодельни Наварры подождать не могло: они познакомились позавчера на дегустации вин, а в воскресенье он уже уезжал обратно. А Алисе новый знакомый очень понравился: высокий, улыбчивый, располагающий к себе, с искрой в глазах. И он очень интересно рассказывал о винах. Алиса в них ничего не понимала, она пришла за компанию с Мариам и Соней – подругами, которые ходили на курсы по энологии и не пропускали ни одного винного события в Испании и Франции.
Марк (так представился ей новый знакомый) не отходил от Алисы весь вечер, был предупредителен, интересен и вежлив. И сердце Алисы немного оттаяло. Девушка отличалась от своих ровесниц тем, что не заводила романов, не встречалась с парнями, а полностью посвятила себя учебе на фармаколога и работе. Поэтому Марк стал для Алисы индикатором того, что она готова к встречам, любви, отношениям. Не с ним, конечно. Тут Алиса иллюзий не строила. Но ей безумно хотелось еще раз послушать его рассказы, купаться в восхищенном взгляде, принимать знаки внимания прежде, чем Марк уедет обратно.
Поэтому на работу она собиралась в тот день тщательно: красивое платье (все равно его не видно под белым халатом), макияж, подчеркивающий ее зеленые глаза и фарфоровую белизну кожи. Короткие прямые черные волосы, подстриженные в каре с челкой, прикрывающей лоб, укладывать было не нужно. Алиса просто расчесала их и заколола отросшую прядь заколкой в виде пчелки. Девушка вообще безумно любила эти детские заколки: пчелки, бабочки, фрукты… Они выделялись на черных волосах и придавали ей более легкий и непосредственный вид. Алиса сильно переживала, что производит излишне серьезное впечатление.
До работы она, как обычно, бежала, потому что всегда чуть опаздывала.
Герман уже открыл аптеку.
– Ты как всегда, – прокомментировал он с укором ее появление.
Сам парень был до зубовного скрежета пунктуален и точен. Он всегда приезжал ровно на пятнадцать минут раньше, парковал велосипед, открывал аптеку, надевал тщательно выглаженный белоснежный халат, долго пытался уложить непослушные вихры на голове, поправлял очки в черной оправе и ждал Алису. После того, как она влетала, он выходил в соседнее кафе за тремя кофе на вынос. К моменту, когда кофе стоял в провизорской на столе, появлялся и хозяин аптеки: улыбчивый, лысоватый, с серебристой бородой, с хитрыми серыми глазами. К нему Алиса и Герман обращались на ты, а приветствовал он их всегда одинаково:
– С Рождеством, молодежь, с Новым годом!
И не важно, какой месяц стоял на дворе. Мигель неуклонно поздравлял их с праздниками. Алиса шутила, что раз в год он угадывал.
Сейчас близился к концу январь, поэтому шутку про Новый год встретили довольно хмуро.
– Я только вчера убрал все украшения, оставил лишь огоньки на витрине, а ты опять… – проворчал Герман. – Кофе на столе.
Алиса еле сдержала улыбку. Как будто убранная гирлянда служила убедительным намеком для Мигеля!
– Нас ждут великие дела! – подмигнул им Мигель и прошел в провизорскую.
Герман и Алиса переглянулись. Если у Мигеля с утра кипит работа, значит, у них много заказов.
В этот момент в аптеку зашел первый покупатель. Алиса осталась, чтобы обслужить его, пока Герман и Мигель скрылись в глубине аптеки. Когда она вошла в провизорскую, то опять увидела их: странные холщовые мешочки, которые они отдавали посетителям, просившим «натуральное средство от повышенного давления».
Когда Алиса начала работать в аптеке, ее эти мешочки очень сильно смущали. Стоили они десять евро, поэтому она отмела возможность, что Мигель продает наркотики из-под полы. Когда она спросила, что в мешочках, провизор весело ответил, что это смесь трав. Но Алисе пока еще не удавалось заглянуть ни в один из них, чтобы проверить.
– Дня через два их может быть много, – Мигель кивнул на товар.
«Их» – это покупателей, которые приходили в аптеку за травами. Всегда максимально закрытые лица: шляпы, очки, шарфы. У многих перчатки на руках даже летом. Они протягивали деньги, Алиса отдавала им мешочек. Иногда они действительно появлялись чаще, а бывало, что на несколько недель пропадали совсем. Когда она попыталась обсудить эту тему с Германом, парень просто ответил, что доверяет Мигелю. Ему было совсем не любопытно, к досаде Алисы. Помимо отсутствия любопытства, парень вообще был очень стеснительным и неразговорчивым. Алиса постоянно общалась с клиентами, привечала постоянных покупателей, а Герман любовно переставлял лекарства на полках, с удовольствием оставался допоздна, мыл полы и закрывал аптеку. Алису это устраивало: Мигель часто уходил пораньше, и Герман охотно отпускал ее, оставаясь дежурить до закрытия.