Хозяин Вселенной
Шрифт:
Меня выгружают без затей прямо «на грунт», как сидел, и я валюсь на спину. Отвык, отвык от человеческой посадки. Однако, где же звездолёт?
Я бреду по лесу, озираясь. Никаких признаков… Маскировка? Точно, наверняка они с включенной маскировкой…
«Победивший Бурю, ты долго намерен бродить? Мы ждём тебя на борту».
«Я… я заблудился. Я вас не вижу».
«Стой на месте, я сейчас».
Я послушно останавливаюсь. Ждать приходится пару секунд, не больше. Воздух вскипает, и в пяти шагах от меня стоит женская фигура, облачённая в скафандр.
— Здравствуй,
Я уже привык с ходу определять возраст ангелов по глазам, но тут озадачен. Девушка явно моложе моей коллеги Аины… или нет?
— Мне восемьдесят три, — чуть улыбается она, — и я давно уже мама, а не девушка. Можешь звать меня Аора. Я командир «Белого пера».
— Здравствуй, Аора, — теперь понятно, откуда у неё такие глаза. Оттуда же, что и у Аины. Ещё одна «опалённая злом»…
— Пока ещё не было такого, — снова улавливает она. — У нас отличный экипаж, Ди, а звездолёт просто сказка. В нас очень трудно попасть.
— Ты можешь звать меня Рома.
— Как скажешь, Рома. Зачем ты брёл куда глаза глядят? Тебе был дан разовый пароль, чтобы пройти. Раз — и на борту.
«Я хотел увидеть «Белое перо».
«Ты без скафандра, а звездолёт в активном режиме. Это неприятно и может быть вредно для здоровья».
Я смотрю на неё прямо и открыто. Ну неужто непонятно? В мире не так много чудес…
Выражение глаз Аоры меняется. Теперь она смотрит на меня с явной симпатией.
«Ты прав. Наше «Белое перо» — это подлинное чудо. Ну хорошо, пойдём!»
Она ведёт меня меж деревьев, я послушно топаю следом. Знакомое щекочущее чувство пронзает меня. Понятно, маскирующее поле…
«Оно».
Чувство не проходит, нарастая с каждой секундой. И местность кругом меняется… искажается, что ли… тут вроде поляна…
И вдруг я вижу.
В воздухе висит циклопический огненный шар, очень напоминающий объёмный снимок звезды в каких-нибудь рентгеновских спектральных линиях, переведённых в условные цвета. Шар окутан спикулами и протуберанцами, и сквозь жёлто-фиолетовую призрачную оболочку просвечивает гигантская капля зелёной ртути, как ядро в теле амёбы. Впрочем, ядро занимает почти весь объём…
«Это внутренний прочный корпус, а это «кипящий слой». Ну как, увидел?»
Я смотрю на трёхсотметровый шар с благоговейным трепетом. Вот она, подлинная мощь великой цивилизации, воплощение высшего разума. И последний аргумент в разговоре с теми, кто к голосу разума глух.
Звездолёт весь в скрытом движении, и даже по поверхности внутреннего корпуса пробегают какие-то волны. Или это игра освещения, танцующих протуберанцев?
«Ну всё, пора. Долго стоять вблизи вредно!»
Момент переноса я не успеваю уловить. Вот это лифт-подъёмник у них…
«Двести «же», а как ты хотел? Тут не контора».
В довольно небольшой по размеру… гм… прихожей? тамбуре? — нас встречают двое ангелов, но уже без скафандров. То есть в обыденных ангельских костюмах, выданных при рождении.
— Знакомьтесь. Это Даэ, второй стрелок-наводчик и оператор телепорта. Это Кин, наш бортинженер и второй оператор телепорта. И в случае чего третий стрелок. А это вот Рома, как он велит себя именовать.
Экипаж и я взаимно улыбаемся, разглядывая друг друга. Даэ, совсем ещё молодая девчонка, и глаза заметно вредные… такой на язычок не попадайся…
«Так я же стрелок, Рома. Мне положено иметь глаз-прицел».
Точно, остроязыкая девчонка… А вот Кин мужчина в возрасте, и благодушный…
«Дядя Кин благодушный? Ну-ну…»
«Странно, я думал, на звездолёте только в скафандрах…»
— Скафандр на борту не нужен, — Аора тоже стягивает своё обмундирование. — Если уж что-то случится с нашим «Пёрышком», скафандр не спасёт. Это я ходила в «кипящий слой». Прошу!
Стена перед нами расступается, образуя круглое отверстие. Мы проходим в него поочерёдно… опа!
Я даже делаю невольное движение крыльями — рефлекс, готовность к полёту. Потому что ни стен, ни потолка, ни пола нет, только дико наклонённый горизонт…
«Чем ты так удивлён? Не видел голографических экранов?»
Пол под нашими ногами восстаёт из небытия.
— Вообще-то привыкай, Рома. Во время активных маневров всегда работает сферический обзор. Садись вот сюда.
Четыре полупрозрачных кресла возникают так же, как и пол, — мгновенно и из ничего. Осторожно ступая по непривычно гладкому, упругому полу, я подхожу, сажусь на указанное место. Кресло явно радо посетителю. Обволакивает меня нежно и бережно, и вдруг я ощущаю в голове тёплый пушистый шарик… Я невольно трепыхаюсь, вырываясь из мягких объятий, все смеются.
— А это зачем?
— Ну должен же наш «Пёрышко» с тобой познакомиться? Он всегда переживает, если в кресло садится новый член экипажа.
Я с некоторым недоверием смотрю на Аору. Переживает… как будто звездолёт живой…
«Все звездолёты живые. Точнее, квазиживые, но что это меняет? Смотри, не обижай его! Нам всем вместе работать», — улавливаю я мысль Даэ.
Я улыбаюсь. Ну, раз так… Слышишь, «Белое перо»? Давай дружить, эге?
В ответ я чувствую странный набор эмоций — насторожённое внимание, молчаливое одобрение…
«Он тебя принял. Бывает, отключится напрочь, и тогда всё… Ангел, не понравившийся звездолёту, в экипаже работать не может».
Весь экипаж уже на местах. Перед нами возникает объёмная схема — небольшой шар в центре в окружении окружностей и эллипсов. Ни дать ни взять схема атома. Крупного атома, не меньше чем урана, вон сколько электронов…
— Это не атом, это схема расположения защитных орбитальных станций Оплота. Вот гляди, Рома, — Аора делает жест, и картинку наискосок пересекает прямой, как струна, отрезок. — Мы выйдем вот здесь, на скорости в двадцать семь сотых световой. Быстрее никак нельзя, к сожалению. Вот из этой точки траектории нанесём прицельный удар из мезонной пушки. К сожалению, точно прицелиться из аннигилятора с пролётной траектории будет сложно, да и ещё вопрос, какова масса поражаемого объекта…